Истории Андромеды

Обратив свое внимание на серию тренажеров, предназначенных для разных групп мышц, Себастьян начал тренироваться на каждом из них. Он обнаружил, что полностью поглощен этим переживанием — преодолевая болевые барьеры, которые всего несколько мгновений назад казались непреодолимыми.

— Я заставлю эти мышцы болеть настолько, что они станут умолять меня о пощаде!

Себастьян работал на пределе своих сил, с каждой тренировкой он был все более мокрым от пота и совершенно измотанным. Приятная боль в мышцах говорила ему, что он далеко ушел от скучающего художника на диване. Несмотря на боль и усталость, Себастьян не мог не ощутить воодушевление от новой энергии, текущей по его телу.

— Черт возьми… Никогда не думал, что скажу это, но спорт оказался на удивление интересным занятием!

Он глубоко вздохнул, пытаясь отдышаться, осматривая спортзал с новоприобретенным восхищением. Именно тогда он понял, что это физическое напряжение могло быть именно тем, что ему было нужно, чтобы возродить его творческий потенциал.

— Возможно, после всех этих мучительных занятий ко мне вернется вдохновение… Мне не терпится узнать это!

С возобновлением энергии за счет сжигания лишних калорий, потребляемых во время гедонистического застолья; Себастьян поспешил обратно в мастерскую — в тревоге узнать, удалось ли усилиям в сырых нишах спортзала успешно снять ментальный блок, мешающий завершить любимый шедевр.

— Снова у мольберта… Да будет мне победа!

Себастьян сел за мольберт с новым энтузиазмом, готовый преодолеть любое препятствие во имя искусства. Он взял кисть и ловко смешал цвета на палитре, прежде чем с энтузиазмом начал рисовать.

— Победа будет за мной! Никакая сила не встанет между мной и моим шедевром!

Но, увы, всего через несколько минут, казалось бы, безудержного творчества это тошнотворное чувство снова вернулось. Разочарование закипело внутри него, когда он стиснул зубы, решив не дать ему победить. Вспомнив, как ранее он боролся со своим отвращением к спорту, Себастьян попытался использовать чистую силу воли против этого парализующего ощущения.

— Нет… Только не снова! Я отказываюсь! Что бы ни случилось, я должен выиграть!

Однако, несмотря на его самые ярые усилия преодолеть всепоглощающие чувства, нахлынувшие на него, как темный прилив, даже такой упрямый авианарий, как Себастьян Вион, стал слишком слаб. Его крылья неудержимо дрожали, бесполезно сжимая ручку кисти; Мысли отчаянно мчатся в поисках объяснения внезапному переходу от восторженной победы к поражению, подпитываемому отчаянием.

— Это безумие! Как могла вся моя тяжелая работа по-прежнему быть напрасной?! Я действительно проклят?