Истории для кино

Молодую советскую страну воспевали молодые советские поэты. Огромные аудитории собирал пламенный трибун Владимир Маяковский, читали с эстрады свои стихи Михаил Светлов, Эдуард Багрицкий, Иосиф Уткин, Александр Безыменский… Поэты были вместе со своей страной и в борьбе, и в труде, и в радости, и в горе. Когда в морозном январе 1924 года из жизни ушел Ленин, поэтесса-одесситка Вера Инбер написала, что «стужа над землею такая лютая была, как будто он унес с собою частицу нашего тепла».

Маяковский написал большую поэму, которую назвал коротко и просто – «Владимир Ильич Ленин». А Петроград переименовали в Ленинград.

И вот уже не в петроградском, а в ленинградском «Свободном театре» Лёдя читает рассказ Бабеля «Как это делалось в Одессе»:

– Забудьте на время, что на носу у вас очки, а в душе осень. Перестаньте скандалить за вашим письменным столом и заикаться на людях. Представьте себе на мгновение, что вы скандалите на площадях и заикаетесь на бумаге. Вы тигр, вы лев, вы кошка. Вы можете переночевать с русской женщиной, и русская женщина останется вами довольна. Вам двадцать пять лет. Если бы к небу и к земле были приделаны кольца, вы схватили бы эти кольца и притянули бы небо к земле.

Зрители в этом театре совсем другие – не те, что веселятся в оперетте или на эстраде. Лёдю слушают внимательно, смеются сдержанно. Но аплодируют щедро.

– А папаша у вас биндюжник Мендель Крик. Об чем думает такой папаша? Он думает об выпить хорошую стопку водки, об дать кому-нибудь по морде, об своих конях – и ничего больше. Вы хотите жить, а он заставляет вас умирать двадцать пять раз на день. Что сделали бы вы на месте Бени Крика? Вы ничего бы не сделали. А он сделал. Поэтому он – Король, а вы держите фигу в кармане.

Лёдя уходит со сцены, сопровождаемый аплодисментами. За кулисами его ждет взволнованная Лена. И сообщает, что в театре находится автор.

– Он что, слушал меня?!

Лена не успевает ответить – это делает сам Бабель, крепкий большеголовый человек в круглых очках:

– Слушал я вас, еще как слушал. Давайте знакомиться. Исаак Эммануилович!

– Леонид Осипович! – Лёдя спохватывается и представляет жену: – Нет, конечно, сначала – Елена Осиповна!

Бабель энергично жмет руку Лёде и не менее энергично – Лене. Правда, она протягивала ему ручку для поцелуя, но эти церемонии не для бывшего конника армии Буденного.

– Боюсь, я сегодня читал хуже, чем обычно, – говорит Лёдя.

– Да нет, все неплохо, старик! – заверяет Бабель. – Только не берите монополию на торговлю Одессой.

Бабель смеется так заразительно, что Лёдя и Лена не могут не ответить ему смехом. И сразу атмосфера становится простой и дружеской. Лена предлагает поехать к ним домой – ужинать. Бабель вежливо отказывается:

– Спасибо, я недавно поел.

– Но я этого не видела! – категорически отрезает Лена.

Бабель снова заразительно смеется, и все отправляются к Утесовым.

Знаменитейшая куховарка Лена на это раз превзошла самое себя: Бабель не мог не попробовать каждое ее блюдо и каждым из них не восхититься. Наконец, он с трудом отваливается от обильного стола и сообщает, что больше у него нет никаких сил. Но Лена не успокаивается и просит отведать еще кусочек фиш. Нет, больше ни кусочка, категорически отказывается Бабель и говорит, что столь потрясающе его кормила только бабушка в Одессе, так что он сейчас, ей-богу, словно в родном доме побывал.

– А вы давно из Одессы? – спрашивает Лёдя.

– Сто лет! – Бабель задумывается. – И знаете, я боюсь возвращаться. Мне было хорошо там когда-то… Не хочу портить впечатление. А вы когда из Одессы?

– Тоже давно. В двадцать первом уехал в Москву, потом Лена с Диточкой приехали. Потом сюда, в Петроград… ну то есть теперь – в Ленинград… перебрались. А недавно и родителей перевезли.

– И как старики – довольны?

Лена иронически улыбается:

– Мама никогда и ничем не бывает довольна!

Лёдя поспешно добавляет:

– Зато отец просто счастлив!

– Почему? – спрашивает Бабель.

– Да случилась у него одна история еще до революции… Нарушил черту оседлости, приехал в Петербург и пережил жуткую ночь – от всех шарахался… А теперь он гордо ходит по городу.

– Да, слава богу, многое изменилось. И в Одессе, наверное, тоже.

Лёдя убежденно заявляет:

– Но все равно лучше Одессы нет города в мире!

Бабель иронично интересуется:

– А вы что, можете сравнивать? Бывали еще где-нибудь?

– Не бывал, – признается Лёдя. – Правда, Лена все твердит: в Париж, в Париж…

– Вот и слушайте жену. Одесская жена не ошибается.

– Почему?

Бабель смеется своим заразительным смехом:

– А потому что у одесской жены – одесский муж. Так что ей, как саперу, ошибаться нельзя!