Читаем Истории из другой жизни (сборник) полностью

Я отметила одну вещь, и впоследствии моя уверенность в этом еще более окрепла – ты не привыкла иметь друга, близкого и любящего тебя человека. Ты всегда была одиночкой по жизни. С детских лет в тебе не сформировалось ощущение человека рядом, хотя ты так болезненно хотела этого! Ты часто терялась, смущалась, не знала, как себя вести, боялась сказать или сделать что-то не так, хотя изо всех сил старалась не показывать своей растерянности. И еще этот пронизывающий, вечно терзающий тебя страх… Наверное, самый страшный из всех страхов – страх потери. Этот монстр был порожден твоей неуверенностью в себе, комплексами, душевным одиночеством, а также слишком сильным желанием любить и быть любимой… Тебе было тяжело, я видела это… Ты словно безумно хотела что-то сделать, но не знала Как…

Скрываясь под маской «своего парня», ты не привыкла демонстрировать свои истинные чувства и желания. При кажущейся общительности, ты была до крайности замкнутой – не выплескивая сразу того, что творилось в душе, ты разрывалась изнутри невысказанными словами и подавленными, загнанными вглубь эмоциями… Спокойно выслушав или узнав что-то, ты возвращалась к тому же самому через несколько дней, с изрядной долей накрученности, показывая, насколько это было важно для тебя. Я недоумевала, зачем же делать хуже самой себе, если есть с кем разделить проблему, но потом поняла – привычка. Ты не привыкла делиться, не привыкла переживать трудности и решать проблемы с близким человеком, не боясь быть не понятой и отвергнутой…

Я старалась стать тебе самим близким другом, любящим и понимающим тебя человеком, чтобы ты смогла хоть немного оттаять и не быть такой до крайности одинокой. Когда мне начало это удаваться, я поняла, что делаю непоправимую ошибку – располагаю к себе человека и вынуждена так быстро покинуть его! А как же он потом останется снова один, отогретый, с непознанным ранее ощущением нужности, познав радость близости с любимой?

Вспоминаю нашу первую близость, тот момент, когда ты умоляла меня остаться, никогда не покидать тебя, говорила, что спрячешь мой обратный билет и паспорт… Я ничего не ответила, только вздохнула и отвела взгляд. Мой отпуск скоро закончится, и я обязана буду вернуться к своей семье и работе… Как же тягостна была для меня эта минута! Ты поняла, что я не смогу остаться, и смирилась с моим безмолвным ответом с отчаянием обреченного. Я думала, что ты начнешь рыдать и говорить еще что-то, продолжая терзать мою душу, но ты лишь опустила глаза, в которых не было слез, только отрешенность и бездонная пустота… Мое сердце готово было разорваться на части от печали и невыносимой душевной боли… Наверное до конца жизни у меня будет стоять перед глазами тот момент, когда ты сняла с пальца свое единственное кольцо и надела его на мой палец. Мы словно обручились, и я уже никогда больше не снимала его… Ты обратила мое внимание, что это кольцо интересно сделано: одно колечко в другом, будто влюбленные, которые никогда не расстаются, и до тех пор, пока оно со мной, ты будешь любить меня, и мы будем принадлежать друг другу. Я подыграла тебе, сказав, что это кольцо никогда не потеряет силу, хотя долей рассудка очень сомневалась в своих словах…

В ту ночь я уснула под твой рассказ о том, что когда-нибудь у нас обязательно будет шикарная свадьба, на которую мы пригласим всех друзей и знакомых, кто только сможет приехать! Ты говорила: «У тебя будет такое ослепительно красивое платье, что нельзя будет оторвать взгляд! Ты будешь в нем прекрасна, как королева! Ну а я буду преданным рыцарем, который преклонит перед тобой колени». Прекрасные, фантастические мечтания… Я уже тогда осознавала их иллюзорность… Но почему же до сих пор я невольно обращаю внимание на пышные платья в витринах дорогих магазинов и представляю в них себя в день нашей свадьбы?

Наша первая прогулка по городу… Мы неторопливо шагали по длинной апельсиновой аллее, держась за руки, и многозначительно поглядывая друг на друга. Это была самая памятная прогулка из всех, которые были. Ты сжимала мою руку и говорила, что это волшебный сон, такого просто не может быть! В старом парке мы расположились на скамье, и я усадила тебя на руки, как ребенка… Ты стала рассказывать что-то о себе, о страстном желании иметь близкого человека. Я была ужасно рада, что ты так откровенно разговорилась, и боялась перебить тебя даже легким поцелуем… С того дня мы были уже неразлучны. Я поняла, что ближе тебя у меня нет человека, и что я люблю тебя так сильно, как не любила никого и никогда! Я чувствовала ответную любовь и немного боялась силы своих и твоих чувств… Ты призналась, что у тебя тоже никогда не было такой полной близости с любимым и любящим человеком. Наверное, такое бывает раз в жизни, как озарение, как самый лучший и дорогой подарок судьбы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза