Читаем Истории из другой жизни (сборник) полностью

Высказанные слова… Невысказанные слова… Впервые в жизни я поняла, что слова иногда бессильны передать то, что человек по-настоящему глубоко чувствует. Часто я не находила слов для выражения своих эмоций, и приходилось подолгу молчать, вздыхая от бессилия что-либо высказать… Молчать и просто наблюдать за тобой… Как ты разговариваешь, сидишь за компьютером, смотришь на меня, как смеешься или обижаешься на что-то… Все твои слова, высказанные и невысказанные, все поступки, каждый твой вздох и каждый взгляд говорили о твоей любви ко мне. Любовью дышали строки твоих стихов, каждый поцелуй, каждый день и каждая ночь вдвоем… Но и ты не всегда могла выразить свои чувства словами. Наверное они оказались сильнее того, что можно передать простым человеческим языком. К тому же ты всегда панически боялась привязаться к кому-то, а потом быть отвергнутой и ненужной… Меня задевал твой подсознательный страх и недоверие, но я понимала, что такой израненной душой, как твоя, просто невозможно чувствовать по-другому. Как могла, я старалась дать тебе понять, что ты достойна самых лучших чувств! Если бы кто-то, пусть даже самый прекрасный в мире человек, спросил меня тогда, принадлежит ли ему хоть капля моей любви, я, не задумываясь, ответила бы: НЕТ!

Даже странно, как я могу быть зацикленной на чем-то одном, абсолютно не воспринимая ничего вокруг. Все смешалось у меня в голове, как в калейдоскопе, и стало фоном к одному, самому сильному впечатлению. Ты и все остальное – таков оказался расклад моего пребывания у тебя. Вот мы собираем ракушки на острове, гуляем по вечернему городу, что-то едим в трактирчике, сидя друг напротив друга… И везде Ты, только Ты… Твоя улыбка, твой взгляд, твои стихи…

Моя душа была наполнена тобою настолько, что даже твои друзья, замечательные люди, вызывали во мне чувство досады – ведь они отрывали от нас минуты общения, которых было так мало, и которые поэтому приобретали особую ценность! Я могла доброжелательно воспринимать лишь чернокожую малышку-соседку, которая, в свою очередь, раздражала тебя тем, что требовала слишком много моего внимания… «День пропал!» – ворчала ты, когда мы взяли ее на прогулку в парк. Девчушка радостно бегала по парку, а я бегала за ней, оставив тебя, сидящую на скамье и меланхолично потягивающую пиво… Ты была очень недовольна таким раскладом, хотя всегда любила и баловала эту девочку, таскала ее на плечах, покупала сладости… На главной площади всегда много голубей, и ты показывала ей, как кормить птиц с руки. Голуби стаями кружились вокруг нас, и малышка протягивала ручонки, стараясь поймать их. Наверное мы были похожи на дружную семью, потому что прохожие оборачивались и улыбались нам…

Мне очень приглянулся тот парк, где мы любили гулять… Я обожаю тихие, малолюдные местечки, где можно спокойно сидеть на скамье и наслаждаться единением с природой вдали от любопытных глаз… Именно в этом парке мы стали с тобой по-настоящему близки. Мы облюбовали самую дальнюю скамейку, на которой часто сидели по вечерам… Ты прижималась ко мне и замирала, а я гладила тебя по голове, перебирала волосы и невольно думала: неужели никто никогда не гладил тебя по голове? Неужели никто не был тебе близким другом? Не целовал на ночь, не говорил ласковых слов? Мне всегда казалось, что тебе непривычно принимать ласку и чувствовать доброе отношение любящего человека. Даже теплые слова ты поначалу воспринимала недоверчиво – тебе ли это говорят? Но все же ты смогла ответить мне тем же, значит, в твоей душе было много нерастраченных чувств, которые смогли найти выход!

Я вспоминаю нашу комнату вечерами, когда горели свечи, и мы собирались ложиться спать, тихо переговариваясь… И неважно, была у нас близость или нет, эти моменты всегда имели особую прелесть. Отблески свечей на потолке навевали романтические чувства и желания… Помню, я загляделась на них, размечтавшись о чем-то, а ты вдруг захотела моей ласки и отвлекла меня поцелуем… Это было именно то, чего я больше всего желала в тот миг, мечтательно глядя на отблески свечей! А еще говорят, что мысли не имеют материального воплощения! Разве то, что мы встретили друг друга в этой жизни, не есть доказательство обратного? Как же мне порой мучительно хочется разорвать ржавую проволоку действительности и увидеть свое отражение в каплях дождя, в витринах магазинов города, где ты живешь, в лицах прохожих и твоих глазах…

Я часто думаю: почему я так поздно встретила тебя? Почему судьба не свела нас раньше, ведь мы были созданы друг для друга?! Ради чего я прожила столько лет, не познав самого лучшего, что может быть у человека в этой жизни? Смешно сказать, но основную часть жизни я посвятила мужчине, думая, что имею семью. А по сути, не имела даже друга…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза