Истории из Каморки

Папа-бык удивленно посмотрел на отпрыска. Морда его вмиг превратилась в сталь, из пасти вырвалась пена. Он тяжело поднялся и грохнул копытом о прогнивший дощатый пол. Мама-корова, завидев это, охнула и, причитая, отбежала в другой конец холодного хлева.

– Да что ты знаешь о той жизни, малец! – взревел папа-бык. – Ты никогда не знал страха перед волками, не знал счастья, когда тебя хвалит Хозяин. Ты родился в хлеву благодаря тому, что МЫ позволили Хозяину властвовать над нами!

– Так чем же бескрайние луга были хуже нашего холодного хлева? Почему жить, зная, что Хозяин спускает шкуру самым сильным, лучше, чем свободно пастись крупным стадом?

– Молчать! Ты – никто! Как ты смеешь говорить такое! Хлев – это твой дом, и должно любить его нашим большим бычьим сердцем. Мы обязаны гордиться тем, какие мы, быки, сильные. Обязаны гордиться нашим Хозяином. Это наш священный долг!

Бычок поднялся на окрепших лапах, расправил плечи, вздернул морду и вызовом ответил:

– Не Хозяин сделал нас быками. И не из хлева произошли быки!

Понемногу взволнованный хлев успокоился и уснул. А с утра Хозяин забрал самого сильного и умного бычка. Он отвел его на скотобойню, а на полученные деньги купил жене новое платье. И с тех пор внутри старого разваливающегося хлева красовалась надпись, написанная папой-быком:

«Сильный Хозяин – сильный хлев».

Ошибка

"Год назад в моем государстве ввели лицензии на убийства. Едва лишь тебе исполняется 21 год, ты можешь, в соответствии с законом, безнаказанно убить от 1 до 50 человек любым интересным тебе способом. Главное, в день своего рождения назвать точное число инспектору, который обязательно выйдет на связь.

И, думаешь, мир погряз в анархии? Ничего подобного. Я слышал о вспышках насилия на востоке страны, однако это быстро прекратилось. С тех пор у каждого в доме стало висеть ружье, а на прогулки люди стали брать холодное оружие. И все, желающих нарваться на нож или пулю из за своих амбиций, поубавилось. Какие-то умельцы даже приноровились делать компактные тротиловые шашки с датчиками сердечного ритма. Стоит застрелить человека как… от нападавшего остаётся малоприятная субстанция из костей и мяса.

Хотя одно отличие от прошлых лет все же есть. Мелкая преступность почти сошла на нет. Перестреляли друг друга за год. Так, обласканная второсортными антиутопистами идея общества с узаконенным самосудом, ничего, в сущности, не изменила. Только прибавилось шуточек из серии “Однажды доведёт начальник – застрелю”. По крайней мере, у меня в офисе.

Когда инспектор навестил меня с ожидаемым вопросом, я давно обдумал все наперёд. Моё число было шансом, планом отхода в случае, когда с четырёх сторон будет окружать вражда рутинного ада.

– Итак, какое количество убийств вы совершите с данного момента до завершения вашей жизни? – спросил он.

– Одно, – ответил я и указал на дверь. Его удивление меня мало занимало.

Сейчас передо мной лежит пистолет. Я, честно, не имею ни малейшего понятия, что это за модель. Ты сейчас подумаешь, что в стране, где можно убивать друг друга, все нянчятся со стволами, как с детьми. Может быть. Мне плевать на это. Я решаюсь на единственное в своей жизни разрешённое убийство.

Сердце бьется медленно и редко. От каждого удара по грудной клетке разносится вибрирущее эхо. Оно резонирует с вязкой тоской в душе и сотрясает организм.

От легких по телу разносятся будто не молекулы кислорода, а маленькие остроугольные колючки. Они слипаются в несуразный комок и подступают к горлу. С каждым вдохом воздух словно проваливается вниз под собственной неожиданной тяжестью и давит, давит всей своей необратимой правдой на душу. А она все треплется, как на ветру. Верит и надеется, однако еще один вдох, и порывы ее все слабее.

Вдох, другой и еще один. На душу мягко опускается неприподъемная, как наковальня, решимость.

В мире, где бы так прижился герой с моральным выбором, основанном на пресловутой лицензии, балом правит рутина. Скука. И абсолютная тоска.

Я такой серый персонаж, что это единственный текст, где я могу быть на первом плане. Фу. Убил бы на месте…”

выстрел

Тело сползает со стула.

Электронное письмо адресованное другу по переписке на другом конце мира начало загружаться на сервер для отправки.

Ошибка загрузки. Повторить операцию?

Имитация

– Тренажер, активация

– Назовите личные данные

– Штабс-капитан Юрий Сергеев

– Выберете параметры

Говорят, у этого колченогого механизма значительно повысили показатели скорости и быстроты реакции, так что, пожалуй, больше одного соперника на первый бой брать не стоит.

– Имитация одного противника

– Уровень сложности?

– Высокая подготовка, – нельзя терять форму, не то сейчас время.

– Принято. Количество противников в имитации: один. Уровень сложности: третий.

Человекоподобный робот со множеством суставов и сочленений плавно отошел на нужную дистанцию и встал в боксерскую стойку. «Раньше он начинал, как истукан», – подумалось мне. Настенный динамик произнес:

– Раунд первый. Начали.