Читаем Истории из лёгкой и мгновенной жизни полностью

Наблюдая за реакцией т. н. патриотической общественности на прочтение президентом одной соседней страны классических стихов М.Ю.Лермонтова «Прощай, немытая Россия», я с печалью осознал, что дорогие россияне, конкретные русские люди, в том числе профессиональные патриоты и патриоты-любители, уже лет, кажется, тридцать не читали стихов.

То есть вообще.

В последние дни вдруг стало модным – у патриотов свои тренды! – доказывать, что Лермонтов стихов про «немытую Россию» вообще не писал.

Но как это доказывают!

Это доказывают просто гениально: Лермонтов, говорят нам, не мог Россию назвать «немытой», ведь русские были… очень чистоплотным народом. И Лермонтов про это знал. Он наверняка мылся вместе с русскими мужиками, а иногда и с русскими женщинами.

Это, друзья мои, просто ужасно. Ужасно это потому, что вы – глухие.

Вы не понимаете, что такое поэтический образ, вы не осознаёте, что такое поэтическая метафора, вы вообще не понимаете, что такое поэтическая речь, и лезете туда, где вам не место.

Можно искать автограф этого стихотворения – хотя в русской классике, между прочим, фигурируют сотни стихов, вообще не имеющих автографов, – можно воспроизводить бездоказательную байку о том, что стихи эти написал поэт Минаев, не зная при этом, кто это вообще такой, и не прочитав ни одного его стихотворения (а зачем?), и уж точно не желая иметь на руках автограф, сделанный рукой этого самого Минаева (чего это вдруг? какие ещё доказательства вам нужны? Сказано Минаев – значит, Минаев; автор книги «Духless»).

Всё это можно, друзья мои! Нельзя только судить о стихах человеку, который не читает их в принципе.

Отличный политический публицист Роман Носиков пишет мне на чистом глазу: «Можете ли вы указать свидетельства, что Лермонтов полагал Россию – диким Востоком, Азией, не Европой? Что полагал людей, народ России нечистоплотным по сравнению с другими народами, более раболепными? Есть такое в остальном творчестве Лермонтова? Укажите».

…О Боги мои.

Люди читают стихи как бухгалтерскую книгу, люди вообще не осознаю́т состава и смысла поэтической эмоции: она может быть эмоциональна до мазохизма, абсолютно алогична, она может быть сиюминутна, потому что внутреннее противоречие – само по себе правило поэтической жизни. Ровны и непротиворечивы только графоманы.

Отъявленный русофил и русский офицер Лермонтов в неоконченном романе «Вадим» мог позволить себе написать: «Русский народ, этот сторукий исполин, скорее перенесёт жестокость и надменность своего повелителя, чем слабость его; он желает быть наказываем, но справедливо, он согласен служить – но хочет гордиться своим рабством, хочет поднимать голову, чтоб смотреть на своего господина».

И что, это кого-то в чём-то убеждает?

Больше логики, господа, больше! Надо всё рассмотреть с позиций логики!

Был у нас другой поэт, за которого русские люди глотку порвут любому, – Есенин. Едва ли кто-то рискнёт обвинить его в русофобии.

Давайте попробуем, пользуясь методом Романа Носикова, перечитать Есенина.

Цитируем.

Бедные, бедные крестьяне!Вы, наверно, стали некрасивыми,Так же боитесьБога и болотных недр…

Верно ли мы понимаем, что русские крестьяне были не только бедны, но и уродливы, и пугались болот?

О, русофобская сволочь, этот ваш хвалёный Есенин.

Нет, почему мы некрасивые, с чего это? Если все иностранцы говорили, что мы, наоборот, красивые? И смелые, очень смелые – даже наши дети не боялись на болотах собирать ягоды. Наверняка кто-то подделал эти стихи, чтоб опорочить нашего златокудрого гения. Быть может, всё тот же Минаев, написавший роман «The тёлки».

А как Есенин описывал дореволюционную жизнь? А вот как.

Россия… Царщина…Тоска…И снисходительность дворянства.Ну что ж!Так принимай, Москва,Отчаянное хулиганство.Посмотрим —Кто кого возьмет!И вот в стихах моихЗабилаВ салонный вылощенныйСбродМочой рязанская кобыла.

Верно ли мы понимаем, что Есенин не только презирал дореволюционную Россию, мать нашу, находя её тоскливой, но, более того, посещал аристократические салоны на лошади, принуждая животное справлять свои надобности непосредственно на лучших людей России?

Нет, подайте автограф.

А вот ещё признание:

Только мне, как псаломщику, петьНад родимой страной аллилуйя.Оттого-то вросла тужильВ переборы тальянки звонкой.И соломой пропахший мужикЗахлебнулся лихой самогонкой.

Верно ли, Есенин решил отпеть раньше времени мать нашу Россию?

И правильно ли мы понимаем, что Есенин обвиняет какого-то русского мужика в том, что он пахнет соломой? А как же традиционная чистоплотность русских людей?

Перейти на страницу:

Все книги серии Захар Прилепин. Публицистика

Захар
Захар

Имя писателя Захара Прилепина впервые прозвучало в 2005 году, когда вышел его первый роман «Патологии» о чеченской войне.За эти десять лет он написал ещё несколько романов, каждый из которых становился символом времени и поколения, успел получить главные литературные премии, вёл авторские программы на ТВ и радио и публиковал статьи в газетах с миллионными тиражами, записал несколько пластинок собственных песен (в том числе – совместных с легендами российской рок-сцены), съездил на войну, построил дом, воспитывает четырёх детей.Книга «Захар», выпущенная к его сорокалетию, – не биография, время которой ещё не пришло, но – «литературный портрет»: книги писателя как часть его (и общей) почвы и судьбы; путешествие по литературе героя-Прилепина и сопутствующим ей стихиям – Родине, Семье и Революции.Фотографии, использованные в издании, предоставлены Захаром Прилепиным

Алексей Колобродов , Алексей Юрьевич Колобродов , Настя Суворова

Фантастика / Биографии и Мемуары / Публицистика / Критика / Фантастика: прочее
Истории из лёгкой и мгновенной жизни
Истории из лёгкой и мгновенной жизни

«Эта книжка – по большей части про меня самого.В последние годы сформировался определённый жанр разговора и, более того, конфликта, – его форма: вопросы без ответов. Вопросы в форме утверждения. Например: да кто ты такой? Да что ты можешь знать? Да где ты был? Да что ты видел?Мне порой разные досужие люди задают эти вопросы. Пришло время подробно на них ответить.Кто я такой. Что я знаю. Где я был. Что я видел.Как в той, позабытой уже, детской книжке, которую я читал своим детям.Заодно здесь и о детях тоже. И о прочей родне.О том, как я отношусь к самым важным вещам. И какие вещи считаю самыми важными. И о том, насколько я сам мал – на фоне этих вещей.В итоге книга, которая вроде бы обо мне самом, – на самом деле о чём угодно, кроме меня. О Родине. О революции. О литературе. О том, что причиняет мне боль. О том, что дарует мне радость.В общем, давайте знакомиться. У меня тоже есть вопросы к вам. Я задам их в этой книжке».Захар Прилепин

Захар Прилепин

Документальная литература / Публицистика / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги

Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц
Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц

Легендарный профайлер ФБР и прототип Джека Кроуфорда из знаменитого «Молчания ягнят» Джон Дуглас исследует исток всех преступлений: мотив убийцы.Почему преступник убивает? Какие мотивы им движут? Обида? Месть? Вожделение? Жажда признания и славы? Один из родоначальников криминального профайлинга, знаменитый спецагент ФБР Джон Дуглас считает этот вопрос ключевым в понимании личности убийцы – и, соответственно, его поимке. Ответив на вопрос «Почему?», можно ответить на вопрос «Кто?» – и решить загадку.Исследуя разные мотивы и методы преступлений, Джон Дуглас рассказывает о самых распространенных типах серийных и массовых убийц. Он выделяет общие элементы в их биографиях и показывает, как эти знания могут применяться к другим видам преступлений. На примере захватывающих историй – дела Харви Ли Освальда, Унабомбера, убийства Джанни Версаче и многих других – легендарный «Охотник за разумом» погружает нас в разум насильников, отравителей, террористов, поджигателей и ассасинов. Он наглядно объясняет, почему люди идут на те или иные преступления, и учит распознавать потенциальных убийц, пока еще не стало слишком поздно…«Джон Дуглас – блестящий специалист… Он знает о серийных убийцах больше, чем кто-либо еще во всем мире». – Джонатан Демм, режиссер фильма «Молчание ягнят»«Информативная и провокационная книга, от которой невозможно оторваться… Дуглас выступает за внимание и наблюдательность, исследует криминальную мотивацию и дает ценные уроки того, как быть начеку и уберечься от маловероятных, но все равно смертельных угроз современного общества». – Kirkus Review«Потрясающая книга, полностью обоснованная научно и изобилующая информацией… Поклонники детективов и триллеров, также те, кому интересно проникнуть в криминальный ум, найдут ее точные наблюдения и поразительные выводы идеальным чтением». – Biography MagazineВ формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Джон Дуглас , Марк Олшейкер

Документальная литература
Беседуя с серийными убийцами. Глубокое погружение в разум самых жестоких людей в мире
Беседуя с серийными убийцами. Глубокое погружение в разум самых жестоких людей в мире

10 жестоких и изощренных маньяков, ожидающих своей участи в камерах смертников, откровенно и без особого сожаления рассказывают свои истории в книге британского криминалиста Кристофера Берри-Ди. Что сделало их убийцами? Как они выбирают своих жертв?Для понимания мотивов их ужасных преступлений автор подробно исследует биографии своих героев: встречается с родителями, родственниками, друзьями, школьными учителями, коллегами по работе, ближайшими родственниками жертв, полицией, адвокатами, судьями, психиатрами и психологами, сотрудниками исправительных учреждений, где они содержатся. «Беседуя с серийными убийцами» предлагает глубже погрузиться в мрачный разум преступников, чтобы понять, что ими движет.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Кристофер Берри-Ди

Документальная литература
Оружие великих держав. От копья до атомной бомбы
Оружие великих держав. От копья до атомной бомбы

Книга Джека Коггинса посвящена истории становления военного дела великих держав – США, Японии, Китая, – а также Монголии, Индии, африканских народов – эфиопов, зулусов – начиная с древних времен и завершая XX веком. Автор ставит акцент на исторической обусловленности появления оружия: от монгольского лука и самурайского меча до американского карабина Спенсера, гранатомета и межконтинентальной ракеты.Коггинс определяет важнейшие этапы эволюции развития оружия каждой из стран, оказавшие значительное влияние на формирование тактических и стратегических принципов ведения боевых действий, рассказывает о разновидностях оружия и амуниции.Книга представляет интерес как для специалистов, так и для широкого круга читателей и впечатляет широтой обзора.

Джек Коггинс

Документальная литература / История / Образование и наука