Истории мирового балета

«Мне хотелось, – рассказывал Ермолаев, – создать внутренне насыщенный, углубленный образ вожака народных масс Филиппа. Я постарался использовать технологию классического танца в применении к создаваемому облику героя. Если до сих пор еще существует в балетном спектакле разрыв между абстрактностью вариаций классического танца, строившегося просто на красивых движениях и жестах, и пантомимными сценами, долженствующими осмыслить и спаять каким-то цельным содержанием эти отдельные эффектные танцы, то задача режиссера и актеров советского балета значительно сложнее и глубже. Мне хотелось создать единый целостный образ Филиппа, раскрыть танцевальными средствами идейную целеустремленность и динамичность героя спектакля». За исполнение партии Филиппа в балете «Пламя Парижа» Ермолаев был удостоен Сталинской премии первой степени в 1947 году, уже после травмы, о которой речь пойдет ниже.

В Большом театре Ермолаев танцевал много – «Лебединое озеро», «Жизель» (партии Альберта и лесничего Ганса), «Дон Кихот», «Три толстяка» в хореографии Игоря Моисеева (гимнаст Тибул).

Он исполнил партию классического танцовщика в балете «Светлый ручей», который оказался многострадальным. Поставленный в Ленинграде Федором Лопуховым, хорошо принятый, получивший громкую прессу, он переехал в Москву, но… не понравился Сталину. И вскоре спектакль был обруган и снят с репертуара.

В судьбе Алексея Ермолаева этот балет сыграл трагическую роль. Шел 1937 год, танцовщику было 27 лет. За плечами – всего половина звездной карьеры. Он полон сил и планов… Репрессии его не коснулись, как можно было бы подумать, – произошло другое: во время спектакля «Светлый ручей» Ермолаев зацепился за неплотно пригнанную на сцене рейку, и связки не выдержали – со сцены его унесли с раздробленным суставом голеностопа. Понял ли он сразу, что время его полетов жестоко и мгновенно прервалось? Это была трагедия.

Удивительно, но в 1937 году его отправили на лечение в Париж, где провели несколько операций. В Париже Ермолаев смог побывать в Опере и увидел Матильду Кшесинскую. Нет, не на сцене – она уже не танцевала, сидела в ложе, но держалась с таким достоинством, что от нее было не отвести глаз.

В Москву Ермолаев вернулся без трости, на которую вынужден был опираться довольно долгое время, и надеялся когда-нибудь вернуться на сцену. А пока, получив предложение Минского оперного театра поставить спектакль, с радостью согласился, ведь это обещало творчество. В Минске совместно с Федором Лопуховым он поставил первый белорусский балет «Соловей» на музыку Михаила Крошнера. В основу либретто, которое Ермолаев написал сам, легла одноименная повесть Змитрока Бядули, рассказывающая о жизни крепостных крестьян. На премьере постановщикам устроили овацию.

Два года, казавшихся Ермолаеву вечностью, он восстанавливался, поставив себе цель вернуться на сцену любым путем. И он вернулся. С большим трудом, преодолевая боль. Каждое движение, каждая репетиция, каждый выход в спектакле доставляли огромные страдания. Наверное, каждый артист балета знает, что такое восстанавливаться после травмы, но и отступить невозможно.

Понадобилось время, чтобы определиться с репертуаром, ведь как профессионал Ермолаев понимал, что танцевать свои любимые партии уже не сможет. Психологически справившись с этим, он решил обратиться к пантомимным актерским партиям. Это совсем другое искусство: другая пластика (тут важен жест, мимика), другой грим – крупный план, можно сказать. И Ермолаев выиграл этот бой – родился новый артист, другой Алексей Ермолаев. Это не было уступкой судьбе: ему удалось создать на сцене Большого театра целую галерею незабываемых актерских работ и еще раз войти в историю.

Для начала Ермолаев обратился к своей верной партнерше Марине Тимофеевне Семёновой: давай я попробую выступить в «Раймонде», но не в партии Жана де Бриена, как раньше, а в партии Абдерахмана. И каким же потрясающим он был в новом амплуа! Он сумел показать восточную природу необузданного воина, сгорающего от страсти к Раймонде, и всё, как и в танце, делал по-своему. В «Раймонде» Семёнова и Ермолаев последний раз работали вместе.