Истории одного города…

– Я положу куртку вместо подушки, а ты ложись сыночек.– перехватив эстафету обратилась Ольга к сыну. – Только разуйся, хорошо?

Мальчик выполнил просьбу матери и она укрыла его одеялом, протянутое Глебом.

–А ты?– Спросил её Глеб.

– Я прилягу рядом,– ответила она,– А ты укройся курткой.

–Ладно, разберёмся,– ответил Глеб,– Ложись скорее.

–Кто это был ?– прижимаясь к сыну спросила она,– Кажется он тебя знает.

–Не знаю я,– недовольно ответил Глеб.– Я сейчас вас укрою.

Присев на край кровати он первым делом подметил про себя, что здесь гораздо прохладнее, чем при входе и что скорей всего причиной тому была та самая буржуйка. Еще он чувствовал жуткую усталость, но от чего-то совсем не хотел спать. Закрыв глаза Ломакин отстранился от реальности, отсек не прекращающийся снаружи грохот, пытаясь услышать свой внутренний голос и понять, что делать дальше, но вдруг в какое-то мгновение услышал, казалось немые до этого момента голоса кроватных холмов. Где-то слева, видимо ближе к входу, кто-то протяжно храпел и этот храп выливался в простую незамысловатую мелодию. Всего в нескольких коек от него слышался плачь и всхлипывания, приглушенные толи подушкой, толи одеялом. А в самой гуще тьмы добрым нежным голосом какая-то незнакомка читала молитву. Даже неразборчивый спор заседателей у камина, к которым отправился чудак в женском полушубке, тоже был ему слышен.

Однако еще большей неожиданностью для Глеба оказались внезапно всплывшие из воспоминаний картины прошлого, в которых он не просто знакомится, а довольно свободно общается с тем самым незнакомцем в леопардовой шубе.

– «Я вспомнил!» – вскрикнул он про себя подскакивая с места – Я вспомнил! – уже вслух повторил он и вскинул руки к верху, как обычно делают болельщики на стадионе, невероятно довольный собой.

Ему тут же захотелось сообщить жене, но тут его снова осенило – вспомнив, где он находиться и почему, Глеб освети фонариком семью, снова поправил на них одеяло и тут же направился к компании знакомого незнакомца, ведомый жутким желанием поделиться с кем-то этой новостью и окончательной бессонницей.

Сегодня особенно часто бьют…– сказал старик, сидя на старом пластмассовом ящике для бутылок. – Неужто пытаются прорваться? А, Глеб Васильевич? – резко обернувшись, обратился он к выбирающемуся из кроватного леса Ломакину.

Оцепенев от неожиданности, тот лишь растерянно пожал плечами, глядя на неопределенную улыбку старика.

– Вот и я теряюсь в догадках… – поворачиваясь на место, закончил он.

Не понимая, что теперь его больше будоражит – или воспоминания, или странное предчувствие старика, обнаружившего его еще на подходе, Ломакин не спеша обошел восседающую на ящиках компанию и остановившись спереди слева от них тут же обратился к старику:

– Семен Аркадьевич, представляете, я все вспомнил!

– Что же вы вспомнили, Глеб Васильевич?

– 2009 год. Наше знакомство. Ваша библиотека…

– Ах это… ну что вы! Не стоило так себя утруждать, – наградив Глеба своей бессменной улыбкой заверил старик и подняв кочергу с пола принялся дробить ею жар в большой самодельной буржуйке, пламя которой окрасило его лицо багровым цветом.

– Да нет… Не то, что бы… Ни с того, ни с чего… – пытаясь подобрать слова, что-то невнятное затараторил Глеб, но тут же осекся, уловив на себе взгляды остальных членов «буржуйской» компании, полные явного недоумения.

– Может чаю, дорогие мои? – обратился к присутствующим Семен Аркадьевич, привлекая к себе внимание и тем самым выручив старого знакомого. – Чай сейчас будет очень кстати, поверьте моему опыту!

Присутствующие тут же оживились, засуетились и уже через миг у каждого из них в руках оказалась чашка, кроме старухи, сидевшей в противоположном от Ломакина крае и все время трусившей головой, как при дрожи.

– Глеб Васильевич, а вы? – обратился к нему старик в полушубке.

– А мне и не с чего, Семен Аркадьевич. – смущенно ответил Глеб Васильевич .

–Да вы присаживайтесь, что ноги бить. Вон ящик, в углу. За вами. – предложил старик и добавил – нашему брату, я имею ввиду славянину, было бы что, а во что он всегда найдет! Поверьте моему опыту…

Ломакин снял со стопки такой же, как и у остальных присутствующих, ящик из под пивных бутылок и перевернув его присел с краю. Тем временем Семен Аркадьевич заканчивал разлив чая сидевшим по правую руку от него, а закончив развернулся к левой стороне. В руках он держал большой заварник для чая, объемом не меньше литры, и не отводя глаз от протянутых к нему чашек, продолжил свое нехитрое дело. Когда из присутствующих чай был разлит всем, кроме Глеба и старухи, он протянул Ломакину чашку со ловами:– Прошу Вас!

В этот момент Ломакин отрешенно глядел на лапти дыма, периодически вырывающихся из стыков труб, и самой буржуйки, и делал вид что ему безразлично действие компании.

– О, спасибо! – тут же поблагодарил он и только теперь заметил, что из заварника ему наливают не чай , а прозрачную жидкость с резким запахом спирта.