Само собой разумеется, на первом этапе пришлось изрядно побегать. Первым делом перед нами встала огромная социологическая проблема – ученые не любят делиться информацией. На своей земле я король. До сего момента в истории науки физики, астрономы, генетики, биохимики и ученые многих других специальностей всегда делились своими знаниями, а нейробиологов никто никогда об этом не просил. Поначалу никому из других областей, где сотрудничество давно налажено, эта идея не нравилась. Этому всячески противились – пока не менялись нормы, как правило, под влиянием кого-нибудь из научных лидеров. Довольно скоро профильные журналы стали публиковать статьи только при условии открытости приведенных в них данных. Зачастую этот процесс затягивался, тогда как мы должны были уже через несколько месяцев представить документы на грант. Как мы могли убедить финансирующие организации, что исследователи обнародуют свои данные?
К счастью, я был главным редактором журнала по когнитивной нейронауке, Journal of Cognitive Neuroscience, поэтому принял решение изменить редакционную политику, касающуюся предоставления данных. Чтобы опубликовать статью у нас, надо было открыть данные для нашей новой системы. Конечно, мы обратились во все главные журналы с просьбой ввести такое требование, и на первых порах все согласились.
По мере развития нашего проекта волнение вокруг него нарастало. Мой коллега Джек Ван Хорн, чрезвычайно умно и аккуратно руководивший проектом, писал недавно:
…Узнав о наших усилиях и целях, специалисты по функциональной МРТ, рассерженные требованиями журналов предоставлять копии полученных в ходе обследования данных, принялись сочинять письма с намерением организовать кампанию сопротивления Центру сбора данных фМРТ, и их старания нашли отражение в новостных и редакционных разделах некоторых влиятельных журналов (Олдос, 2000; Букхеймер, 2000). На страницах журналов Science (Маршалл, 2000), Nature (от редакции, 2000b), Nature Neuroscience (от редакции, 2000а) и NeuroImage (Тога, 2002) печатались комментарии по поводу нового требования, авторы коих выражали озабоченность необходимостью предоставлять данные при публикации и всем, что связано с авторскими правами и правами пациентов, а также задавались вопросом, как “грамотно” создать базы данных, если уж они так необходимы. Группа лидеров в этой области утверждала, что фМРТ недостаточно развита для того, чтобы создавать архивы данных (Управляющий совет Организации картирования человеческого мозга, 2001), и высказала предположение, что до тех пор, пока не будет более ясного понимания BOLD-контраста[197], рано думать о базах данных из опубликованных статей. В частных беседах люди сетовали, что данные присваиваются теми, кто их собирает, что было бы неправильно отдавать их просто так и что не стоит доверять архивирование небольшой команде из не самого крупного заведения в Лиге плюща. Видя столь серьезную озабоченность, многие журналы, вначале горячо поддерживавшие проект, решили не требовать передачи данных при публикациях материалов об исследованиях с применением фМРТ. Журналы надеялись переждать смуту – пусть сообщество договорится самостоятельно[198].