Истории от разных полушарий мозга. Жизнь в нейронауке

Я попросил пациентку закрыть глаза и изобразить жест автостопщика правой рукой, что она опять же моментально выполнила. Теперь, когда ее глаза оставались закрытыми, я попросил ее сделать то же левой рукой. Поразительно, но она не смогла. Правое полушарие пациентки не понимало речевых команд, а при закрытых глазах левое полушарие не могло подсказать правому, показав ему правой рукой образец для копирования. В итоге левая рука застыла в бездействии.

Этот простой тест показал очень многое. Он выявил не только масштабные эффекты дисконнекции, вызванные операцией, но и основные принципы целенаправленного поведения. Мы все жаждем достигнуть отдельных четких целей и в конкретных обстоятельствах ведем себя так, как считаем нужным. Наши реакции каким-то образом получаются слаженными, хотя наш мозг состоит из множества модулей и центров принятия решений. Если у людей-пациентов нарушены нормальные проводящие пути, они все равно могут достигнуть цели, используя какие угодно альтернативные механизмы и стратегии из тех, что остались им доступны. В данном случае ясно было следующее: во-первых, правое полушарие, потерявшее связь с левым, не могло среагировать на словесную команду, а во-вторых, оно главным образом контролировало левую руку. Быть может, объяснение заключалось в том, что левое полушарие способно управлять ипсилатеральной, левой, рукой за счет ипсилатеральных кортикоспинальных проводящих путей (небольшого количества нейронов, аксоны которых не переходят в другую половину мозга), о существовании которых мы знали. Однако мы уже показали, что это объяснение не может быть верным, поскольку пациент не в состоянии выполнить словесную команду показать жест, если у него закрыты глаза или если действовать нужно сначала левой рукой, а не правой. Что же происходит?

Очевидно, что правое полушарие могло выполнить команду, лишь когда оно видело и копировало нужный жест. Вся система, со всеми ее отдельными модулями, давала себе подсказки, чтобы достигнуть цели. Это самоподсказывание – универсальный механизм целенаправленного поведения.

Новые пациенты, новые открытия

В то время как эти эксперименты по базовому сенсомоторному контролю активно велись в Калтехе и в последующие годы в Дартмуте, меня все больше пленяла идея, что мы можем показать, на что изолированное правое, “неговорящее” полушарие способно в плане мышления, восприятия, понимания, планирования и всего остального. Добиться чего-либо от правого полушария У. Дж. оказалось сложно, хотя у него неплохо получалось выполнять задания на зрительно-моторные навыки, вроде теста с кубиками. Когда изображение или слово предъявлялось его левому полушарию, он отвечал так же и с той же легкостью, что и обычные люди. Однако предъявление той же информации правому полушарию обычно вызывало лишь незначительную реакцию. Мы ее будто клещами вытягивали. Еженедельные поездки в Дауни на моем старом “студебеккере” становились рутиной. Иногда я ехал туда только для того, чтобы мне компенсировали затраты на бензин – 3 доллара 67 центов, на эти деньги я заправлял машину так, что хватало на остаток недели.

И только когда мы начали работать с Н. Г., приятной молодой женщиной, у которой был исключительно участливый муж, мы наконец вышли за рамки основных заданий на сенсомоторную интеграцию, так тщательно изучавшуюся нами у пациента У. Дж. Как и его, Н. Г. прооперировали из-за некурабельной эпилепсии, и лечил ее Боген вместе со своим наставником в области нейрохирургии Филипом Вогелем. Она согласилась на тестирование, и, как и для большинства пациентов, оно заняло значительное место в ее жизни. Ведь мы уделяли пациентам много внимания и платили им за то время, что они нам посвящали. У всех нас сложились крепкие отношения, продолжавшиеся долгие годы. Буквально прошлой весной родственник мужа Н. Г. позвонил мне после почти сорокапятилетнего перерыва в общении, просто чтобы поприветствовать.

Вскоре после Н. Г. появился мальчик двенадцати лет, Л. Б., еще один наш любимый пациент, которого мы много и тщательно изучали. Его тоже прооперировали, чтобы взять под контроль тяжелые эпилептические припадки. Л. Б. оказался крайне интересным пациентом. Годы спустя, опять же совершенно неожиданно, он прислал мне еще не опубликованную рукопись, в которой рассказывал о своем личном опыте в качестве пациента и объекта экспериментов. Описать свои впечатления ему помогла популяризатор науки из Калтеха, удивительно чуткая Грэм Берри[63].

Эти два пациента вдохнули в проект новую жизнь. Хотя у них быстро обнаружились те же эффекты дисконнекции, что и у пациента У. Дж., они дали нам новые знания о работе правого полушария. Их правые полушария проявляли себя в наших тестах охотно и радостно, невзирая на то, что их левые полушария не ведали, какую информацию обрабатывала отсоединенная от них и в целом безмолвная правая половина мозга.