Истории приграничья

Командир Радовника с десяток ударов сердца смотрел, как кочевники, удаляясь, понемногу растворяются среди уже ночных теней. Ни слова не говоря, развернулся и ушёл.

Стрела со звяканьем ударила в конический шлем — на палец выше правого глазного отверстия, и отлетела в темноту. Ратник с божбой дёрнулся, качнулся под прикрытие заборола и крикнул низким голосом:

— Супостаты лезут!

В стороне послышался сдавленный стон, переходящий в хрип: вцепившись в тонкое древко стрелы, вонзившейся в горло, другой караульный, перегнувшись через внутреннее ограждение, рухнул со стены во двор. Звук падения утонул в гудящем пении рога, оповещающем о нападении.

Над заострёнными зубцами стены показалась с трудом различимая в темноте голова кочевника. Ближайший воин размашисто ударил мечом куда-то в лицо. Враг с коротким воплем полетел вниз, но на его месте почти сразу появился другой.

По всей окружности тына раздавались яростные возгласы, крики боли, звон металла. Над шлемами шелестели невидимые во мраке стрелы. Большинство падали во дворе или с глухим стуком втыкались в стены и крыши строений. И все же редкие находили цель, раня и убивая защитников Радовника.

Кочевники перестали стрелять, когда несколько их собратьев сумели забраться на стену. Теснясь на узких мостках боевого хода, они старались отодвинуть наседавших эмайнцев, чтобы освободить место для карабкавшихся по приставными лестницами товарищей. В какой-то момент казалось, что им это удастся. Но вскоре на стенах появились ратники и рыцари, разбуженные сигналом рога. Лучше вооружённые, действующие гораздо слаженнее, пограничники быстро очистили стены и заняли оборону, более не позволяя врагам перебираться через защитный частокол.

Со стороны нападавших вновь полетели стрелы.

— Сбросьте факелы вниз! — скомандовал Нак-Эндарс.

Подчиняясь распоряжению, ратники выдернули из держателей обмотанные просмолённой паклей палки и швырнули в ров. Верх стены погрузился во тьму, из-за чего вражеским лучникам отныне пришлось стрелять наугад. Зато защитники форта увидели сгрудившихся внизу кочевников. Затренькали тетивы и теперь варвары начали падать под дождём стрел пограничников. Длилось это не долго: осознав угрозу, осаждавшие старательно затоптали потрескивавшие огни.

Округа погрузилась во тьму. Лучники с обеих сторон перестали попусту расходовать стрелы. Штурмовавшие тын воины ещё несколько раз пытались взобраться наверх. Там их поджидали затаившиеся эмайнцы, на слух старавшиеся понять, что происходит. Уловив звуки, исходившие от поднимавшихся кочевников, пограничники всякий раз скидывали смельчаков, пронзая мечами и копьями.

Постепенно боевые выклики, крики и стоны затихли. Стали слышны голоса ночных птиц и далёкий волчий вой. Ратники на стене до рези в глазах всматривались в темноту. Иные сняли шлемы с подшлемниками, с наслаждением подставив влажные от пота головы порывам свежего ветерка.

— Откатились вроде, — доложил один из рыцарей командиру форта, стоявшему неподалёку от дверей казармы и наблюдавшему, как воины при свете пары факелов заносят внутрь раненых.

— Ожидаемо, — коротко кивнул Нак-Эндарс. — Господин Марн-Авилли, распорядитесь сосчитать раненых и убитых, и доложите. На стене оставьте полуторное количество дозорных. Остальные могут отдыхать — но при броне и оружии.

— Как прикажете, — поклонился рыцарь.

Спустя некоторое время Крегг Марн-Авилли нашёл командира в той же комнате, где ранее проходило совещание. В компании Ук-Мака, Им-Трайниса, Эгер-Огга и Ронэ-Паула, Нак-Эндарс обсуждал минувший бой. Заслышав тихий скрип двери, начальник форта умолк на полуслове, повернувшись к вошедшему.

— Шестеро убиты и столько же ранены, — без предисловий сообщил рыцарь. — За исключением одного, все раненые могут сражаться.

— Благодарю, господин Марн-Авилли, — командир не стал комментировать доклад. — Можете отдохнуть пока.

Обведя непроницаемым взглядом сидевших за столом, рыцарь поклонился и ушёл.

— Теперь нас чуть больше четырёх десятков, — промолвил Эгер-Огг. Голос звучал ровно и даже холодно, но жёсткий прищур и складки у губ выдавали недовольство. — И это лишь первый штурм.

— Если они не круглые идиоты, то он и последний, — отозвался Ронэ-Паул. — Кочевники потеряли куда больше народа: почти два десятка лишь убитыми. Полагаю, они отступят.

— Я вот мыслю, так легко они не сдадутся, — качнул головой Дерел. Он сидел дальше всех от единственной свечи и колеблющиеся тени делали его лицо необычно мрачным.

— Их вожди не пожелают множить потери, — возразил Саймон Ронэ-Паул. — А они станут ещё больше теперь, когда на стороне кочевников более нет ни внезапности, ни возможности выцеливать ратников на стене.

— Ими нынче командуют не вожди, а какая-то ведьма, — сказал Эгер-Огг. — И сдаётся, плевать ей на потери. И самим кочевникам тоже…

— С чего вы так решили, господин Эгер-Огг? — поинтересовался командир.

— Они добивали своих раненых, — слова упали точно булыжники.

— Полно! — подал голос Бел Им-Трайнис. — Они хоть и дикари, но такое делать не станут.

— Вы хотите обвинить меня во лжи? — голос Эгер-Огга сделался совсем ледяным.