Истории приграничья

— Я тоже это видел, Бел, — вмешался Ук-Мак, предотвращая ссору, — покуда они не загасили наши факелы. Одни ползли вверх по стволам деревьев с отсечёнными ветвями, другие пытались стрелять. А третьи ходили меж лежащими и кололи раненых, точно свиней.

В комнате повисла напряжённая тишина. Им-Трайнис с недоумением глядел на друга, Ронэ-Паул сидел, опустив глаза, командир хмурился, поглаживая рукоять кинжала.

— Чудно́е дело, — заговорил Нак-Эндарс наконец. — Порой такое случается — когда кочевники быстро отступают и не могут увезти раненых и больных с собой. Нынче же в их власти было забрать всех до единого почти без риска. Так зачем…

Его речь прервало донёсшееся издалека пение.

Высокий женский голос тянул странную заунывную мелодию, похожую то ли на погребальный плач, то ли на завывание ветра в зимнем лесу. Оцепенев от неожиданности, рыцари вслушивались в тоскливый напев, звучавший так, будто его источник находился одновременно вдалеке и рядом.

— Проклятущее чародейство! — вскакивая, воскликнул Ронэ-Паул. — Словно в каждом углу демон сидит! Мерзкий вой слыхать со всех сторон разом!

— Ильэлл! — откликнулся Им-Трайнис. — Так не мне одному сие чудится?

Ук-Мак молча покачал головой.

— Странно, — с обычной невозмутимостью молвил Эгер-Огг, — голос слыхать хорошо, а слов не разобрать. Не так ли, господин Нак-Эндарс?

Командир сидел в напряжённой позе, чуть склонив голову набок. Казалось, он прислушивается к пению. Но как выяснилось, уловил бывалый воин другое.

— Во дворе бой! — Нак-Эндарс резко поднялся и устремился к двери. — За мной!

Его слова точно рассеяли наваждение. Остальные рыцари с удивлением разобрали за тягучим повторяющимся мотивом отголоски звона клинков и обрывки воплей.

Внутри ограды действительно шла сеча. В полумраке, озарённом мельтешащим светом нескольких факелов, метались тёмные фигуры и лязгало оружие. Высыпавшие из башни рыцари на пять ударов сердца замерли, не понимая, что происходит. Они видели кочевников и эмайнских ратников, и все дрались со всеми. Под ноги Ук-Маку повалились двое мужчин, сцепившихся в яростной попытке убить друг друга. И оба носили доспехи пограничников.

— Во имя Ильэлла, что происходит?! — воскликнул Бел.

Нагнувшись, он рывком растащил дерущихся в стороны. Один из ратников глянул безумными глазами и охрипшим голосом принялся повторять:

— Демоны… демоны…

Другой, издавая дикое горловое ворчание, полоснул Им-Трайниса кинжалом. Лезвие со скрежетом скользнуло по чешуйчатой броне, а в следующий миг Дерел выбил оружие из руки атаковавшего.

— А ну, прекратить! — гаркнул солдату командир Радовника. — Иначе…

Озвучить угрозу помешало появление кочевника. Вырвавшись откуда-то из гущи свалки, он кинулся к группке рыцарей, воздев над головой топорик. Ронэ-Паул скользнул ему навстречу и мастерским выпадом вонзил меч в живот. Чуть провернув клинок, высвободил и начал поднимать для добивающего удара. Кочевник, вместо того, чтобы упасть или застыть от полученного тяжёлого ранения, живо подскочил ещё на шаг и стремительно опустил топор на незащищённую голову рыцаря. Узкое, чуть изогнутое лезвие, точно клюв хищной птицы, легко пробило кожу и кость и застряло в черепе. Часто дёргая руками и ногами, рыцарь повалился наземь.

Кочевника потянуло вслед за падающим телом. Почти в то же мгновение Нак-Эндарс отрубил руку, сжимавшую топорище, а меч Дерела прошил воина насквозь, войдя под левой ключицей. Нападавший качнулся, после подался вперёд, насаживаясь на клинок. Когда в его окровавленное тело упёрлось стальное перекрестие меча, кочевник согнулся и, вытянув шею, впился зубами в руку Ук-Мака, не успевшего надеть перчатки. Дерел шумно выдохнул от боли и принялся колотить врага левым кулаком в висок. После третьего удара, послышался глухой хруст, но кочевник продолжал стискивать зубы, по которым текла кровь вперемежку с тягучей мутной слюной.

Отшвырнув ратников, Бел кинулся к другу. Ухватив кочевника за сальные волосы, перерезал ему горло кинжалом. Увидев, что и это не помогло, продолжил пилить шею, покуда не отделил голову от туловища. Лишь после этого тусклые глаза чужака закатились, и Ук-Мак сумел высвободить руку. Морщась, он упёрся ногой в труп и потянул меч.

На него сбоку бросился один из пограничников — тот самый, что пытался зарезать Им-Трайниса. Его перехватил Нак-Эндарс. Меч командира неярко блеснул отражённым светом факела — и голова ратника покатилась по земле.

— Клянусь Ильэллом, они — мертвецы, — глухо проговорил Нак-Эндарс.

Точно подтверждая его слова, с земли неторопливо поднялся Саймон Ронэ-Паул. Подёрнутые поволокой глаза рыцаря не моргали, в черепе всё ещё торчал топор, из-за чего голова убитого клонилась к плечу.

От неожиданности Им-Трайнис пнул Ронэ-Паула ногой, отчего тот кубарем покатился по земле. Топор вылетел из раны, кровь окрасила бледное лицо тёмным. Мёртвый рыцарь вновь встал, выхватил кинжал и опять устремился к бывшим товарищам.