Истории-семена

Что-то изменилось в мире вновь, но уже целиком в том был замешано племя людское. Человек шёл по планете, исчисляя, вымеряя и столбя каждый неизведанный и забытый им когда-то кусок земли. Завоевание напролом и вопреки всему, нахрапом, огнём и мечом, кровью и водой, жизнью и смертью. Недолог оставался тот час, когда и равнина должна была пасть к ногам потомков той первой пары, что в далёкой древности скромными гостями ступила в девственную колыбель пламенного дерева. Делоникс уже слышал в воздухе доносящиеся издалека крики своих близившихся палачей, дробящий стук их, не знавших устали и жалости, топоров и яростное шипение вечного спутника людей – пламени, казнителя с бессчётными именами: Вечного Пожирателя, Испытывающего Иступленный Голод.

И вот, когда предначертанное сбылось, и люди вновь вторглись в земли равнины, без былого прежде уважения и почтения, и принялись было по привычке жечь и рубить, среди всего прочего, что покрывало равнинное тело, предстал пред ними делоникс, гордый, непреклонный великан на каменных останках былого величия. Царь отходящей эпохи, правитель архаичного мира, которому места в новом не имелось. И как истинный патриарх, древо целиком облачилось в пурпурные одежды цветов, что пылали истово, пронзительно, напоследок прощаясь с колыбелью, что так долго и щедро хранила жизнь. Алая песнь, пламенное прощение гасителям пульса.

Вздох восхищения вырвался из людских ртов, стон сожаления и извинения сотряс их души и сердца. Не посмели, не тронули. Кольцом отгородили утёс с бесстрашным владыкой равнины, не желая гибели подобной красоте, остальную же землю предали печальной участи грядущих перемен.

Столетие прошло, за ним ещё три кануло – город воздвигся на том месте, где возлежала прежде равнина, большой, шумный и подобно дереву пустил протяжённые корни глубоко в землю. Старый делоникс стоял, как ни в чем не бывало, в сердцевине юного града багровым ориентиром, сигнальным флагштоком со знаменем цвета крови, маяком соблазна и преклонения. Горожане гордились огненным древом, оно вновь отвоевало в людских сердцах былой трепет и почтение. А однажды вблизи подножия делоникса заложили начальный камень первого городского университета – вместилища и распространителя памяти знаний всего человечества.

Через несколько десятков лет кропотливого строительства вокруг терпеливого дерева вырос целый городок для учёных мужей и женщин. Город внутри города. И делоникс, словно живое сердце на разбитых камнях пульсировал пунцовым цветом, возвещая о своей долгой и стойкой истории. Люди почтительно останавливались пред его свисавшими корнями и даже завели чудной обычай – касаться кончиков корней притом загадывая сокровенное желание.

– Почему так трепетно отношение к старому делониксу? Ведь подобных ему ещё найдётся немало, – однажды прозвучал вопрос близь дерева.

Сверху, будто упрёком, россыпью палых лепестков пролился багряный дождь, щедро сдобрив маковку непонятливого существа. Старый учитель, которого в раздумьях застал вопрос, почтительно склонил голову пред старейшиной города и дал ответ тому, чьё сердце ещё было на пороге взросления:

– Да, делониксов не мало, и то правда. Но подобных этому нет. Превыше всех невзгод это дерево. Столько испытаний, бедствий и трагедий прокатилось за века и тысячелетия по этому месту, а он выстоял, уцелел и достиг нашего времени, чтобы служить нам светочем Прометея, задавать пульс городу, сиять путеводной звездой и напоминать – кто мы есть во всей вселенной.

Делоникс обдал новой порцией лепестков старика, точно ободрённый его поддержкой и мудростью. А тот ласково и уважительно коснулся дубовой поверхности корня и тихонько сам себе пробормотал:

– Да, превыше всего.

Призрачные сути

Традиции

Воскресенье – самый любимый день Корнеуса. И сегодня как раз пришёл его черёд в седмице.

Аскольд не признаёт воскресный день, считает его посредственностью и «последним в очереди», его любимец – понедельник, первенец недели. Но Корнеус терпеть не может понедельники – они тяжелы на подъём и плохо пахнут. Это всё равно, что восхищаться яблоками, пусть они и будут большими, сочными и яркими, как с глянцевой рекламной обложки. Но это, как ни крути, – яблоки. А вот мороженое – другое дело. Оно никогда не надоест, всегда утолит голод и жажду да и затмит любой вкуснейший десерт.

– Каждому свой день, – так мама ободряет младшего сына. – Я, вот, предпочитаю среду. Она рассекает неделю пополам.

– Но половины тогда неровные, одна больше, а другая меньше, – возражает Корнеус.

– А воскресенье не считается, – мама хитро подмигивает, – это особый, запасной день недели. А так их всего шесть.

– Значит, у меня особенный день? – удивляется сын.

– Ещё какой особенный, – кивает мама.

Семейство Корнеуса большое, но дней на всех хватает.