Истории СССР (СИ)

Широко распространённая в народе астрология на современном зачаточном уровне своего развития помогает определить принадлежность к виду более точно. Но это только начало. Утро в стране, где президент крестом себя осеняет, начинается с того, что по всем каналам телевидения сообщают астрологический прогноз на день — какой добычи ждать Львам, а кем будут съедены Тельцы и Козероги. А каждый Новый год все мучительно подсчитывают цифры своего года и месяца рождения, чтобы узнать истинную свою принадлежность к гадообразным и узнать покатит ли ему счастье в Год Огненного тигра или Красного петуха.

А потом все дружно прутся в храмы «ничтоже не сумняшеся». Там, если от Святого елея не затрясёт, то они от Бога просят щедрот, а если скрючит от елея — значит жди счастья в Год Огненной Обезьяны. И не забудь одеть на себя что-нибудь жёлтое. Обезьяна жёлтое любит. Следом — год Синей лошади (видимо сильно накурились разнотравья).

Мир многообразен и нам, любопытным, только предстоит открыть его тайны, продолжая развивать учение Чарльза Роберта Дарвина. А создал его и весь этот безумный прекрасный мир — Бог. И не сомневайтесь! Просто Чарльза — понесло!

Криминальное чтиво

Сил оставалось с каждым днём всё меньше. Сон стал похож на помрачение. Он был не глубоким и без сновидений. Редко всплывали в памяти какие-то лица, но связать их общей канвой событий мне не удавалось. Дойти до магазина было также трудно, как в молодости перепахать поле. Наверное, стоило бы в жизни поменьше работать. Поберечь силы. Лучше было бы читать книги. А что от них-то осталось в голове? Сил они мне, что ли прибавили? Или ума?

— Почитай мне, Леночка, а то я сам не могу, у меня глаза болят.

— Что почитать?

— Что-нибудь. Возьми с полки.

— Джек Лондон. «Белый клык». На бескрайних просторах Клондайка….

— Это про мою собаку, я плакать буду. Давай лучше сказку?

— Что я тебе бабушка?

— Но и не дедушка!

— А где у тебя сказки?

— На верхней полке. Возьми лесенку.

— Андерсен. Бажов. Ершов. Гримм. Пушкин.

— Андерсен хороший, но чуть-чуть длинный. Братья Гримм моих любимых Гензель и Греттель замучили и в дремучем лесу бросили. Конька-Горбунка больше всего люблю. И про Емелю со щукой на печи. Давай Пушкина. «Золотую рыбку». Такая прелесть. Про вас, про ненасытных женщин.

— Пушкина тоже женщины обобрали?

— Ещё как! Догола! До смерти! Он думал, что нашёл в деревне замарашку послушную, а она оказалась первой красавицей России. Сам-то Пушкин от горшка два вершка. Хотел венчанием девушку к себе приковать и осчастливить. Детей настрогал, чтобы никто на неё не позарился. А заработать денежек не мог. В долг жили. А у неё в ухажёрах и Император Николай I, красавец и француз соблазнительный Дантес. Кстати, ты знаешь, что внучка Дантеса, сошла с ума, когда узнала, что он убил Пушкина. Она стихи Пушкина очень любила.

— Ну, слушай, Коля. Жил старик со своею старухой у самого синего моря.

— Как мы, Лена.

— Где ты море видишь?

— Да в Сестрорецке.

— Тогда не у самого. Поодаль. В часе езды. И у серого моря.

— Не придирайся, спорщица.

— Смилуйся государыня рыбка. Пуще прежнего, взбесилась старуха. Не хочет быть царицей, хочет быть владычицей морскою. И чтобы ты у неё была на посылках! А вот о царе Салтане. Кабы я была царица, молвит третия девица, то для батюшки царя родила б богатыря… с первой ночи, понесла.

Я, помню, спросил училку во втором классе, что такое «понесла»? Она глазки выпучила и мне строго так ответил: «Потом всё узнаешь, Коля».

— А вот хочешь «Один день Ивана Денисовича».

— Это Со Лже Ницына. Борца за права человека, который вертухая в дёсны целовал. Не надо. Он хитрый разведчик, Варлааму Шаламову посоветовал не печататься. Рановато, мол, ещё. А у меня таких дней теперь побольше, чем у Ивана Денисовича. 365 в году. Зато писатель с президентом в полном порядке.

— Ну вот, смотри. Сэлинджер. «Над пропастью во ржи».

— Джером, дружок! Это мой первый учитель юношеского разврата. Прочитав его, я ринулся в половой разгул со взрослыми тётями. Мне этот романчик Эльвира Львовна подсунула. Наша немка. Сексуальная была евреечка. Давай.

— Ну, слушай, старый развратник.

«Я вошел в номер, примочил волосы, но я ношу ежик, его трудно как следует пригладить. Потом я попробовал, пахнет ли у меня изо рта от всех этих сигарет и от виски с содовой, которое я выпил у Эрни. Это просто: надо приставить ладонь ко рту и дыхнуть вверх, к носу. Пахло не очень, но я все-таки почистил зубы. Потом надел чистую рубашку. Я не знал, надо ли переодеваться ради проститутки, но так хоть дело нашлось, а то я что-то нервничал. Правда, я уже был немного возбужден и все такое, но все же нервничал. Если уж хотите знать правду, так я девственник. Честное слово».

— Ой, как мама её ругала. Она прочитала пару страниц и бегом в школу. Кто посмел её сына развращать. Не мог же я сказать маме, что я с первого класса в Эрмитаж хожу на голых тёток пялиться.

— А ты помнишь, Коля, что вы в школе по программе проходили?