Истории тёмного королевства (СИ)

Каждый вечер после сатанинской мессы Зельда приходит в школьный кабинет той, кого знает, как Мэри Уорделл, замыкает замок с тихим щелчком, запечатывает магией стены, чтобы никто ничего не услышал. Садится на стул напротив, достает сигарету, затягивается. Выпускает в потолок столб дыма, извилистый и тонкий. Это всего лишь игра, и они обе знают правду. Правда состоит в том, что ровно через несколько минут (никак не больше двадцати), миссис Уорделл достает плетку, проведя раздвоенным концом Зельде по щеке обманчиво-нежно, цепляется ногтями в тонкую жилу на шее и оставляет очередной жадный и жаркий засос.

Это начало, прелюдия к чему-то, о чем нельзя говорить другим, непосвященным в эту тайну.

Зельда Спеллман, рыжеволосая ведьма, все еще думает, будто одержима Дьяволом. Мисси знает правду — Зельда Спеллман одержима ею.

Она — ее личный Дьявол. Мадам Сатана.

========== 15. Серсея Ланнистер и Марк Антоний ==========

Ты знала, Серсея, что этот день наступит. Знала, что, как бы сладки не были речи о любви и мире между вами, им придет конец, как только главным козырем в игре станет престол. И знала, что заговора не избежать. Либо ты убьешь сейчас, либо тебя — потом, чуть позже, когда будешь беззащитна. Другого выбора этот мир не предоставляет. И так, похоже, будет всегда. И всюду.

Ты сидишь в тронном зале, опустив руки на колени. Пока — лишь на месте рядом с главным креслом, где восседает владыка великой империи. Пока — верная спутница и идеальная жена. Волчица в овечьей шкуре. Тебе страшно. Какие бы лестные песни не пели в уши твои приспешники, реальность такова, что ты точно знаешь — и знать, и вассалы в большинстве своем ждут доблестного Марка Антония, что займет престол и поведет Империю дальше, по пути процветания, в прекрасный рассвет.

Ты не настолько глупа, чтобы не понимать, что сладостные заверения о том, как народ любит принца Джоффри и надеется на его справедливое и мудрое правление — ужасная ложь. Ты не настолько глупа, чтобы не понимать, что принцу Джоффри не хватит ни ума, ни мудрости, а правление его будет столь же далеко от справедливости, как Египет от Вестероса. Твой сын, увы, не унаследовал ничего хорошего от своего отца, нет в нем и твоих важных для жизни качеств. Твой сын — глупый истеричный самодур, трус, который однажды погубит всех вокруг, и тебя тоже.

Но он — твой сын, первенец, и, увы, ты прекрасно знаешь, что, если он не сядет на трон теперь, то сядет в черную мглу темницы, а может, будет скормлен пираньям. Увы, ты понимаешь, что милый мальчик Джоффри только для тебя является любимым дитя. Для остальных — он кошмар, о котором страшно подумать. И тебе прекрасно известно, что, не усади его сейчас на царство, конец его будет печален.

Кого ты выберешь, Серсея? Ужасный финал для всех, но с минутами триумфа своего возлюбленного сына? Или трагический конец своего милого первого ребенка, дабы остальных, чужих и неважных, ожидало светлое будущее? Ответ очевиден. Ты прекрасно знаешь его.

И ты отсчитываешь часы, минуты, секунды, ловишь мгновения. Это — тишина перед бурей. Приближающийся рев Везувия. Еще немного — и прекрасная голова Марка Аврелия, с кем вы однажды поклялись в чувствах, будет отрезана и брошена на съедение хищникам.

Прости, прекрасный воин, могучий защитник, восхитительный любовник. Другого выхода нет. Ты львица, которая обязана позаботиться о своем льве. И ты сделаешь это. Быть матерью — твой единственный долг.

А пока ты сидишь на троне рядом с местом властелина, вцепившись в подлокотники, слушаешь приближающиеся шаги Его Воробейшества — единственного твоего бесспорного союзника сейчас — и считаешь минуты до чужой смерти.

Ты — мастер чужой смерти. Мастерство не подведет тебя и сейчас.

Да будет так.

========== 16. Тринадцатый Доктор и Риз Гриффитс (“Уловка”) ==========

Когда он кончает, появляется одышка. Совсем небольшая, но крадущая пару секунд удовольствия. Доктор уже изучила его сосредоточенное лицо в этот момент до мелочей — глаза всегда закрыты, а губы сомкнуты в линию, искривленную в правом углу. Они не говорят об этом. Пока он приходит в себя, Доктор размышляет о частоте фрикций. Не менее двухсот десяти, преимущественно глубокое проникновение за три минуты.

Впрочем, сейчас уже можно было признать, что она оказалась неправа. Анализ его поведения показал, что он способен удивлять, и, Рассилон-черт-бы– его-побрал! — этот язык…! Доктор подозревала, что у данной особи он нужен вовсе не за тем, чтобы разговаривать.

Она лежала на спине, сложив на груди руки, и считала секунды, необходимые ему для сна. Такие несовершенные и слабые люди. Малейшая нагрузка — уже рушатся от усталости. И они еще стали самым развитым видом на планете Земля! Парадокс.

Спустя семь минут (сколько всего можно было бы сделать за это время? Например, настроить новый маршрут, получить справку о неизведанной цивилизации, перелететь через две планеты средних размеров) Риз приоткрыл один глаз, лениво потянулся и открыл второй. Рука его скользнула по ее обнаженному бедру.