Истории тёмного королевства (СИ)

Ей на все наплевать. Аид наблюдает, удивляется, ждет хоть каких-нибудь эмоций. Но их нет. Леди Джейн спокойна и равнодушна, царицей ходит по мрачным этим местам, не пропускает ни единого закоулка, ни одного темного уголка.

Только ночью, стоит им остаться наедине, в ней просыпается то, что отличало при жизни — темная, густая, словно капли крови, страсть. Бурлящее чувство бродит по венам, точно доброе вино. Она израненной птицей бьется в приступах оргазма, кусает его бледную кожу в порывах наслаждения, ни на минуту не дает отдохнуть. Аиду в такие минуты кажется, будто в нем, холодном камне, проклятом на вечную ссылку, просыпаются давние, почти забытые, чувства. Аид хочет верить в этот миг, что сердце его забьется однажды, а кровь вновь забурлит по венам.

Сладкая иллюзия. Все мы (в разной степени) — ее пленники.

Но это ночи, короткие, яркие, яростные, как последняя битва. Они пролетают одним мигом, оставляя по себе горький пепел и огненные следы, а взамен приходят дни — серые, мрачные, однообразные, окутанные мглой. Каждый следующий похож на предыдущий. Здесь есть только прошлое, никакого будущего нет.

И в этих днях, в этом прошлом, прекрасная блудница леди Джейн Уэзерби холодна, как скала и расчетлива, точно Дьявол. Своему любовнику под стать.

Аид уже устал биться над разгадкой, какова же она на самом деле. Аид ждет, когда же замершее мертвое сердце подскажет ей, как она чувствовала и ощущала раньше, как сгорала в страсти дотла и, точно феникс, восставала из пепла с наступлением рассвета. Аид позволил себе неведанную роскошь надеяться.

Аид верит, что однажды, быть может, позже, через сотню веков, он сможет стать кем-то больше, нежели просто венценосный любовник.

Но знает, что это иллюзия, самообман, самый страшный в его жизни.

Она никогда его не полюбит.

Леди Джейн никогда не умела любить.

========== 39. Эдит Кроули (“Аббатство Даунтон”) и Тринадцатый Доктор ==========

Эдит сидела на подоконнике в своей спальне и бесцельно глядела в окно. Сэр Энтони оказался слишком благороден и под самым логичным доводом отказался связывать себя узами брака с нею. А, быть может, сэр Энтони оказался слишком подлым и использовал свой почтенный возраст как предлог для побега. Она уже ни в чем не могла быть уверенна.

Так всегда — едва только расправишь крылья за спиной, приготовишься взлететь, как кто-то тут же их подрежет, нагло и безжалостно. А у тебя не будет ни одной, даже самой крошечной возможности, защитить себя. Потому что ты маленький человек, а по сути — потому, что ты — слабая женщина.

Полы свадебного наряда измялись и превратились в некое подобие тряпки. Поделом. После того, что случилось сегодня днем, платье стоит сжечь, а все, что напоминает о несостоявшемся венчании отправить на утиль. Но это лишь на словах кажется простым. На деле же Эдит думала, что это — как сдать в утиль собственную жизнь.

Итак, она оказалась несчастна, одинока, сломлена, брошена, унижена и разбита. Почему джентльмен, наивно мнящий себя благородным, считает, черт возьми, что можно оставить влюбленную женщину под каким-либо предлогом? Даже самый благородный отказ остается отказом. После него боль не утихает, хоть сколько угодно повторяй себе, что это сделано во имя твоего же блага. Эдит знала теперь это по собственному опыту, на своем личном опыте в этом убедилась.

Она переоделась в свое привычное повседневное платье и, судорожно вздохнув, буквально рухнула в кресло. Нужно было прийти в себя, подниматься, делать что-то. Нельзя было бездействовать. Нужно было создать хотя бы иллюзию того, что жизнь продолжается и вскоре потечет привычной волной — все понятно, ясно, давно испытано, масса сплетен за спиной, каждый следующий день до чертиков похож на предыдущий. Нужно было взять себя в руки, только не выходило. Вряд ли это было возможным, когда сердце разбито и кровоточит, а душа стонет от боли и стон этот звоном раздается в ушах.

Эдит покачала головой. Она абсолютно не представляла, что теперь делать. Как продолжать шагать дальше по дороге жизни, если дорога эта больно исколола ноги, ранила пальцы?

Вздохнув, она надела пальто и вышла в сад. Благо, единственное, что оставалось хорошим сегодня — погода. Солнце, несмотря на медленно наползающий вечер, не собиралось сдавать позиции, вся земля была залита мягким светящимся золотом. Разливающийся в вышине закат переливами напоминал о медленно догорающем лете.

Мисс Кроули брела вдоль стройных кустов роз, вдыхала в себя запах лилий, мимолетом гладила распустившиеся кусты клубники. Мысли ее путались, превращались в дикий клубок, и, не пой птицы в вышине, не услаждай слух, сердце давно бы перестало биться. Нет, ей не хотелось упасть ничком в траву, заходясь в истерике, такая реакция, даже на столь драматичные события, была бы слишком нетипичной для нее. Но обессиленно рухнуть прямо на белоснежные цветы лилий, пытаясь подавить атаковавший глотку ком, она вполне могла бы. И не считала чем-то зазорным.