Истории замка Айюэбао

В этот день разговор Куколки со стариком затянулся, и тот уехал только перед ужином. Она слышала, что председатель совета директоров будет ужинать в замке, и поспешила на кухню. В меню сегодня значились тушёные креветки и жареные моллюски, китайская капуста и холодная закуска из чёрной лапши, а также каша из бобов и семян коикса и тушёные груши. Она велела поварам заменить тушёные креветки на филе краба и добавить в меню десерт. Когда все блюда принесли и она повязывала хозяину салфетку, в дверь просунулась голова стенографистки Писуньи. Хозяин жестом спровадил её, и в столовой остались только он и Куколка. Куколка заметила, что сегодня он пережёвывает пищу дольше обычного, и поняла, что его что-то беспокоит. Ей хотелось поднять ему настроение, развеять накопившуюся за день усталость. Чокнувшись с ним бокалами, она покачивала свой фужер, вдыхая аромат танина. Это вино было подобно простодушному юноше: не очень большой выдержки, оно было свежим и соответствовало необходимым стандартам, — всё как любил хозяин. С наступлением зимы у него обострялся аппетит. Морепродуктов на столе всегда было предостаточно, вот только председатель совета директоров не очень жаловал белое вино.

— Моллюсков пережарили, — он сорвал с себя салфетку. — Я знаю, что тебя волнует в последние дни. Когда что-то исследуешь, нужно делать это последовательно. Недавно была закончена работа над томом мемуаров, я сам правил стенографию.

Сердце у Куколки учащённо забилось.

— А-а… — Она смотрела на него и не могла от изумления выдавить из себя ни слова.

Затем, ведя его под руку, она направилась в спальню. В пути она снова ощутила вес его тела. Она разула его, и в нос ударил крепкий запах ног, какой ощущался, только когда он бывал чем-то сильно встревожен, — тогда от этого запаха не избавлял даже душ. Куколка собралась включить свет, но хозяин остановил её и попросил, чтобы она побыла с ним немножко в темноте. Она тихонько легла рядом, подумав о том, что недавно завершившаяся осень прошла неплохо и, можно сказать, без особых эксцессов. Всё это время она строго следовала наказам доктора. Старик говорил о том, как было бы хорошо, если бы Комиссар была здесь, — тогда, может, ничего этого не произошло бы. Она знала: старик надеется, что она заменит в замке Комиссара, но в глубине души понимала и то, что никогда не сможет заслонить эту женщину, даже если отдаст всё, что имеет. Но она не падала духом. Сейчас она думала о предстоящем ей чтении, которое было сродни подсматриванию. Уже много дней её слух сотрясал грохот тропического шторма, рождавшегося в далёких морях, но она старалась успокоить себя… От неё не ускользнёт ни одно слово, потому что среди всех его сочинений это была самая привлекательная книга. Этот мужчина был не только увлечённым читателем, но и крупным писателем. Его страстное стремление писать поражало её так же, как та энергия, которую он вложил в создание своей коммерческой империи. Он и сам не раз высказывался в подобном ключе: меньше всего он уважает и больше всего презирает два сорта людей — так называемых дельцов и писак. Возможно, себя он рассматривал как первоклассного мастера среди представителей двух этих категорий. В ночной тиши, наполненной теплом, она много думала об этом и задала ему вопрос:

— Что же вызывает у вас восхищение? Власть?

Он качал головой:

— Жизнь человека слишком коротка…

Этой ночью она продолжала настаивать на своём вопросе:

— И всё-таки, люди какого сорта вызывают у вас восхищение?

Он немного помолчал, словно признавая своё поражение, и устало ответил:

— Пожалуй, те особые люди, которых обычно называют страстными любовниками.

Она набрала воздуха в грудь. Внимательно наблюдая за его лицом, она не уловила ни намёка на шутку. Его ответ никак не доходил до её сознания. Конечно, вряд ли он одобрял легкомысленное и фривольное поведение мужчин и женщин, в его словах таился куда более глубокий смысл.

— Бывают на свете люди, обладающие удивительными чарами, которым зачастую невозможно сопротивляться. В таких влюбляются настоящие красавицы, и влюбляются искренне, их не интересуют ни богатство, ни авторитет, ни даже приятная внешность! Такие люди всегда были для меня загадкой! — Тут он посмотрел на неё. — Поэтому я с таким любопытством расспрашивал тебя о твоём Хромом. От тебя я узнал, что он жил в небольшом доме, но изначально тебя привлекло вовсе не это, а то, чего не объяснишь словами. Этого человека нельзя недооценивать!

Она слушала, не вставляя никаких возражений.

— Я повидал на своём веку немало таких людей! Они суровы и внушают трепет, заставляют содрогаться от страха! Ты ещё молода и вряд ли поймёшь, это слишком глубокая материя…

На этом он замолчал.