Истории замка Айюэбао

Долгое время никто не произносил ни слова. Она не представляла себе, сколько разных хлопот сваливается на этого человека в течение дня, но была уверена, что их объёмы превосходят всякое воображение. Она догадывалась, что у неё появилась соперница, которая и была причиной его тоски. Она не знала, как его утешить, ей бы очень хотелось, чтобы сейчас здесь была Комиссар — эта женщина способна была управиться со всеми заботами, облегчить все его тревоги. Куколка, как преданная кошка, прильнула к нему. Он обнял её, хотя и не слишком крепко, положил голову с вьющейся шевелюрой ей на грудь и тяжело задышал. Она провела рукой по его рельефной спине и ощутила, что его тело, исхудалое и напряжённое, сегодня больше походило на детское, чем на мужское. Куколка хотела его подбодрить, но не могла подобрать подходящих слов. Она вспомнила те несколько ночей, которые они провели вдвоём на втором этаже её книжного магазина. Когда он засыпал, она внимательно наблюдала за ним: смежив веки, он своей безмятежностью походил на юношу; рядом лежала его форма механика, в нескольких местах запачканная маслом. Когда она пришла в замок Айюэбао, ей всё время казалось, что эта крепость в чреве горы — игрушечные катакомбы, построенные юношей для развлечения: извиваясь, они уходят своими корнями в его юность. Она обуздала возникший вначале ужас и пообещала не запирать дверь на замок, чтобы этот юноша, шатаясь по замку в часы бессонницы, мог в любой момент заглянуть к ней.

Чуньюй Баоцэ начал бродячую жизнь ещё подростком, не имел ни постоянного жилья, ни одежды, ни пищи. На своём пути, полном нескончаемых опасностей, он чудом остался жив и наконец обрёл дом: женщина со смуглым лицом, стоя на пороге школьного общежития на околице деревни, открыла ему дверь. С тех пор у него появился домашний очаг. Эта женщина, заключив его в свои жаркие объятия, рассеяла его кошмары. Однако после того, как она уехала в другую страну, его жизнь снова опустела. Ему часто снилось, как он за кем-то гонится или от кого-то убегает, и просыпался он весь в поту, а потом бродил нетвёрдой походкой по запутанным коридорам замка в поисках незапертой двери, отыскав которую, ему оставалось только распахнуть её и войти, с трудом переводя дух. Полагаясь на своё чутьё, он нашёл самое тёплое место на свете, крепко сомкнул объятия и уткнулся взмокшим от пота лбом Куколке в грудь. Понемногу успокоившись, он погрузился в сон.

— Спи, спи, я с тобой… — тихо проговорила она.

Похлопывая его, она что-то мурлыкала, пока не услышала храп.

3

Он очень редко выбирался на прогулки вот так, в одиночку. Быть может, они внушали ему глубокий страх ещё со времён юношеских скитаний, а может, полная лишений бешеная гонка в те годы, когда он только создал корпорацию, вымотала его; так или иначе, ему хотелось лишь одного — безвылазно сидеть дома. И поскольку зверем он был крупным, дом ему нужен был большой. Он тщательно спроектировал мансарду для штаб-квартиры, сделал из неё целый обособленный мир, уединённую пустошь, о которой мечтал, и, словно выпущенный на волю зверь, целыми днями бродил по этой лесной чаще. Потом ему стало казаться, что это высокогорное плато, возвышающееся среди облаков, где не ощущалось удушливого запаха грунта и сырой рыбы, где стало меньше тени и глубоких ущелий. Чтобы это компенсировать, он и построил замок Айюэбао. Ему хотелось вырыть себе жилище в горе и под землёй: в детстве он любил прятаться и играть в горных пещерах — это дарило ему незабываемые ощущения радости и приключений, заставлявших сердце биться чаще. В замке он чувствовал себя затаившимся, устрашающим и воинственным, могучим и сильным носорогом, закованным в шлем и латы. Он хотел состариться в этом жилище; казалось, если он обоснуется на всю жизнь под землёй, его изнурительная гонка прекратится. Все контакты внутри корпорации он поручил гендиректору и его коллегам. Подтяжкин после окончания вуза получил ещё как минимум три учёные степени и диплом о высшем специализированном образовании. Он сочетал в себе искренность и лукавство. Щёлкнув его пальцем по лбу, Чуньюй Баоцэ давал ему наставления:

— Ты, может, и образованный, но не зазнавайся: сколько бы учёных степеней ты ни получил, дедушку тебе учёностью не перещеголять, я-то «бродячий университет» окончил.

Вытянув руки по швам, Подтяжкин поддакивал:

— Разумеется, это так и есть.

Подтяжкин был вроде главнокомандующего, в подчинении у которого находились командиры и генералы разных рангов и бесконечное количество прислуги. У него было семь помощников обоих полов, и каждый отличался своим особым мастерством. Когда Подтяжкин отправлялся в дальнюю командировку на специальном коммерческом самолёте, его в большинстве случаев сопровождал только один человек — та самая заместительница. Он не считал её шибко способной, но по работе она часто бывала ему необходима. В поездках, когда ему становилось скучно, он иногда над ней подшучивал, трогал и мял её, приговаривая:

— Ничего интересного!

Женщина кривила рот:

— Просто тебе по природе не дано.