Битва началась с артобстрела со стороны маратхов, но выстрелы были в основном с перелетом. После этого Ибрахим-хан приказал своей пехоте идти в штыковую атаку, и племя рохилья было потеснено назад, но не разгромлено. Увидев, что центр афганских войск остался без защиты, бхао ринулся в эту брешь со своей кавалерией, которая прорвала боевые порядки афганских всадников, застигнутых врасплох на рысях. Однако они продолжили ожесточенно сражаться. Положение афганцев теперь было серьезным, но на левом фланге Наджиб уд-Даула продвигался вперед короткими перебежками и нарушил боевые порядки маратхов пушечными залпами.
Ахмад-шах, будучи великим полководцем – и он доказал это в тот день, – понял, что выиграет битву военачальник, который имеет возможность бросить в бой последний резерв, и поэтому собрал все возможные войска, включая лагерных часовых, для нанесения последнего, решающего удара. Он послал конный отряд численностью 10 тысяч сабель шаху Валихану, приказав ему идти в наступление сомкнутым строем, а другим отрядам было велено атаковать с флангов. К тому же три эскадрона конных рабов обстреляли маратхов из мушкетов, унеслись галопом для их перезарядки и вновь вернулись, чтобы повторить атаку. Теперь враг собрался в кучу и нес очень большие потери.
Вскоре после двух часов пополудни Вишвас-рао был убит пулей, и маратхи, которые по кастовому обычаю сражались на пустой желудок, потеряли всякую надежду и потерпели поражение. Положение их было отчаянным ввиду того, что они подверглись обстрелу из 1500 вертлюжных пушек. «Вдруг разом, – читаем мы, – будто по волшебству вся армия маратхов повернулась спиной и побежала с поля боя, оставляя позади горы мертвых».
Отважный бхао, под которым были убиты три коня, пал в бою, сражаясь как лев, до конца. Погоня при лунном свете унесла десятки тысяч жизней маратхов, так как быстрые туркменские кони афганцев легко догоняли их маленьких лошадок. На следующий день был штурм укрепленного лагеря; мужчинам отрубали головы, а женщин и детей обращали в рабство. Трагизм этой катастрофы выражен в письме банкира, в котором говорилось: «Две жемчужины были уничтожены, двадцать семь золотых могуров потеряны, а сколько серебра и меди – не поддается счету».
Третья битва при Панипате была одной из решающих мировых битв. Если бы афганцы потерпели поражение и оказались бы отброшены за Инд, вся Индия стала бы платить дань маратхам. Но их разгром на этом поле брани ослабил их власть на целое поколение, нанеся смертельный удар по престижу пешвы. Эта битва на самом деле облегчила англичанам завоевание Индии.
Для Ахмад-шаха победа в битве при Панипате была пирровой, так как не принесла соразмерных политических завоеваний – только славу и авторитет. Его солдаты, нагруженные награбленным добром, настаивали на возвращении домой. Так что, изъяв в Дели как можно больше денег и сделав сына убитого Аламгира Али Гаухура императором под титулом шаха Алама, Ахмад-шах отправился на родину – в горы Афганистана.
Прежде чем описывать войны Ахмад-шаха с сикхами, видится необходимым немного рассказать об этом удивительном религиозном течении, которое много лет играло такую важную роль в делах Индии.
Баба Нанак (1469–1538) – основатель этого религиозного течения (слово «сикх» означает «ученик») – брал своих новообращенных в основном из среды пенджабских джатов. Его целью было духовное освобождение через смирение, молитву, самоограничение и постоянное сосредоточение на одном бессмертном, безупречном и невидимом боге. Он осуждал идолопоклонство, обязательные молитвы и установленные ритуалы и находился под сильным влиянием учений ислама.
Первых вождей этой секты или гуру, как их называли, императоры Моголы почитали за их праведную жизнь. Но пятый гуру (1581–1606) устремился к мирской власти. Он организовал сбор десятины, окружил себя придворными, приказал выкопать два священных искусственных водоема и построить храм в Амритсаре, в котором хранились священные тексты сикхов – «Ади Грантх». Однако он неразумно поддержал принца Хусру – соперника Джахангира как кандидата на трон Моголов и после поражения был оштрафован на два лакха рупий. Отказавшись уплатить эту сумму, он умер под пыткой.
Его преемник Хар Гобинд усилил свою личную охрану, а так как он вызвал к себе враждебное отношение шаха Джахана, то его имущество было конфисковано, а сам он умер беженцем в Кашмирских горах. Его преемником стал мирный гуру, но после его смерти в 1661 г. началась борьба за власть между его сыновьями. В конечном счете младшему сыну Хар Гобинда по имени Тегх Бахадур удалось добиться признания большинства сикхов.