История Александра Македонского

в душе нет уважения и мы не делаем различия между высоки! и .низким, нам приходится силу отражать силой.

9. Но к чему мне удивляться, что обвинил меня в жестокости) тот, кто осмелился укорять меня жадностью? Никого из вас •не хочу раздражать, чтобы не сделать мою щедрость ненавист ной, раз она задевает ваше самолюбие. Посмотрите на вс| войско: те, кто недавно ничего не имели, кроме оружия, возл жат теперь на серебряных ложах, столы у них ломятся от зс лота; они ведут за собой толпы рабов и не в состоянии, нест^ на себе вражеские трофеи. 10. Конечно, персы, которых мы ш бедили, находятся у меня в большом почете! Вернейшим при! наком моей умеренности является то, что даже покоренными не управляю высокомерно. Ведь я пришел в Азию не с целы погубить народы и превратить половину света в пустыню, н| для того, чтобы ие роптали на мою победу те, кто покорен мно( в войне. 11. Поэтому они сражаются вместе с вами, пролива! кровь за вашу власть; а если бы мы с ними обращались, ка| тираны, они бы взбунтовались. Кратковременно обладание, д( бытое мечом, признательность же за благодеяния долговечн! 12. Если мы хотим Азией обладать, а не только пройти чер( нее, нам нужно проявлять некоторую милость к этим людя! их верность сделает нашу власть прочной и постоянной. Коне1 но, мы имеем больше, чем можем удержать. Без конца hanoj нять то, откуда уже переливается через край, — это призна| ненасытной жадности. 13. Действительно, я прививаю их обыча| македонцам! Я и у многих народов вижу то, чему нам не стьц но подражать. Столь большим государством нельзя управляв иначе, как передавая кое-что этим народам и учась у них.

14. Право смешно, что Гермолай требовал, чтобы я отрекс от Юпитера, чьим оракулом я признан. Да разве ответы бог( в моей власти? 15. Он дал мне имя сына; принять его не пр тиворечило делам, которые мы совершаем. 15. О, если бы инды признали меня богом! Войны зависят от славы, и часто ложь, которой поверили, становится истиной. 16. Не считает ли вы, что я украсил золотом и серебром ваше оружие по сво( склонности к роскоши? Я хотел показать тем, кто не знает Hi чего дешевле этого металла, что македонцев ни в чем нельа превзойти, даже в обилии золота. 17. Я прежде всего откр( глаза тем, кто ожидал увидеть у нас все только бедное и н) взрачное, и докажу, что мы пришли не из-за жажды золота hj серебра, а с целью покорить весь мир. И эту славу ты, убийц) хотел стереть, умертвить царя, а македонцев предать побеждс иым народам. 18. Теперь же ты умоляешь меня пощадить в! ших родителей! Правда, вам не полагалось бы знать, как я р| шил с ними поступить, чтобы тем тяжелее было вам погибну] если у вас еще сохранилась хоть какая-нибудь память и забот о родителях. Недавно я отменил обычай казнить вместе с пр| ступниками их невинных родственников и родителей и объя| ляю, что они сохранят все свои права, которыми обладал) 134

19. Я знаю, зачем ты хочешь привести своего Каллисфена: ему одному ты кажешься мужчиной, тогда как ты разбойник; ты желаешь, чтобы в присутствии всех и он изрыгал ругательства, которыми ты меня осыпал и которые ты от него слышал. Если бы твой учитель был македонцем, я приказал бы привести его имеете с тобой, ибо он весьма достоин такого ученика, как ты; по у него, как у олинфянина, нет таких прав».

20. После этого царь распустил совет и приказал предать осужденных в руки людей из их же когорты. Те, стремясь своей суровостью выказать верность царю, жестоко пытали их и убили. 21. Каллисфен тоже умер после пыток, хотя не был повинен в заговоре: дело в том, что он совсем не мог приспособиться к придворной жизни и к льстецам. 22. Поэтому ничье убийство не могло возбудить большей ненависти к Александру, так как он не только убил, но без суда замучил человека, отличавшегося благородными качествами и поступками; ведь Каллисфен вернул Александра к жизни, когда тот упорно хотел умереть после убийства Клита. 23. Но раскаяние в такой жестоко-ти пришло к Александру слишком поздно.

ГЛАВА 9