История американской архитектуры. Эволюция стилей

Французский аббат Marc-Antoine Laugier, напротив, защищая классицизм, использовал типичный для критиков Enlightenment подход обращения к историческим корням. Laugier предположил, что древнейшим из когда-либо построенных зданий были три естественно растущих дерева, стволы которых первый строитель объединил балками-ветвями и примитивной gable roof (Рис. 4.1.). По идее Laugier, отсюда берут начало основные элементы греческого храма – колонны, двускатная крыша и треугольный фронтон. Прочие, нехрамовые детали, когда-либо включенные в классический язык (арки, своды и т. п.), вытекают их оригинального источника. Однако, чем ближе архитектор приближается к рациональным конструкциям и формам античного храма, тем полнее выражаются правдивые и бессмертные принципы природы, что и является целью архитектуры, как средства формирования среды обитания человека.

Рис. 4.1. Primitive Hut, 1753, Marc-Antoine Laugier.

Рис. 4.2. Cenotaph for Sir Isaac Newton, 1784, Etienne-Louis Boullee.

Французский архитектор Etienne-Louis Boullee вел поиск новых принципов архитектуры в другом направлении. Воодушевленный идеями Lodoli, он полностью освободил Классицизм от декора, оставив обнаженными основные геометрические формы. Двигаясь дальше по пути низвержения авторитетов, Boullee сузил арсенал архитектора до базовых геометрических элементов – куба, цилиндра и сферы. Проект его Cenotaph for Sir Isaac Newton (Рис. 4. 2.), выполненный в головокружительном масштабе, демонстрирует одновременно преклонение поколения Enlightenment перед памятью великого естествоиспытателя и доводит до гротеска вызов эпохе классицизма.

Вместе с другими архитекторами French Enlightenment, и в первую очередь, Claude-Nicolas Ledoux, Boullee заметил, что форма, лишенная привычных деталей, не только теряет первоначальный смысл, но может приобрести новое значение. Сообща ими была развита концепция Architecture Parlante, в соответствии с которой архитектурные формы должны были декларировать назначение здания. Ledoux, к примеру, спроектировал дом для бондаря в виде гигантской бочки.

Lodoli, Laugier, Ledoux и Boullee выраазили общее настроение потери ориентации, царящее в современной им архитектурной среде. К середине 18 века архитектура, по всеобщему мнению, зашла в тупик. Детали и формы, проникшие в классический язык под влиянием Renaissance и Baroque, не имели рациональной основы и исторического фундамента. Большинство архитекторов без энтузиазма воспринимали экстремальные теории Lodoli, Laugier и Boullee и пытались самостоятельно найти убедительное основание для знакомых классических традиций. В этот период началось паломничество искусствоведов, художников и архитекторов к историческим руинам, спровоцировавшее раскопки, обмеры и реконструкции древних монументов. 18 веку мы обязаны рождением научной археологии.

Первыми были исследованы руины Римского Форума, как наиболее доступные и знакомые для Западной цивилизации. Затем, в 1738 году начались раскопки Herculaneum, а спустя 10 лет – Pompeii. Со временем границы исследований расширились. В 1750-х годах Robert Wood предпринял путешествие в Сирию и опубликовал зарисовки найденных им Римских сооружений. В 1764 году Robert Adam, к которому мы еще не раз вернемся в этой главе, восстановил чертежи Diocletian’s Palace в Spalato, на территории современной Хорватии. Подобные исследования заново открыли забытые архитектурные приемы и детали, когда-то разработанные Римлянами и потерянные, или проигнорированные Ренессансом, а также очистили от последующих наслоений оригинальные правила классического архитектурного языка. Здания, возведенные по следам археологических открытий, с учетом первоначальных классических законов, принято называть Neoclassical, подчеркивая их отличие от предыдущих, более свободных интерпретаций Renaissance и Baroque.