История Анчутки

— Мартышки тоже не умеют.

— Но у них и не заняты передние лапы и хвост! Тебе придется оставить щит тогда, и ты сам станешь довольно хорошей мишенью!

Анчутка внезапно улыбнулся. И маг, посмотревший в этот миг на его лицо, в который раз удивился. Израненное, все в крови, как своей и чужой, но глаза. Его большие глаза излучали даже сейчас добро и тепло. Бесенок думал о себе, только, что ему еще сделать, чтобы помочь другим. Сражается ли воин сейчас ради них? Думает ли он том, что они погибнут, или переживает, что они провалят поручение Яги? Или рационально взвешивает в уме, кем сейчас пожертвовать ради цели? А вот бесенок думал и о помощи ему, видя, как кольцо врагов вокруг него смыкается все сильнее. И да, его любовь к Эль была огромна, но он все равно мучился выбором в этот миг.

А ради чего он здесь? Ответ для него был однозначен изначально. Слава тут чтобы быть с братом. Но теперь для него внезапно стал важен и этот маленький бесенок.

— Свет лови! — Анчутка выпустил за раз несколько камней, и поспешно отвернулся в другую сторону, чтобы не видеть, как подбитые им мартышки упадут в широко открытую пасть богатыря.

Маг усмехнулся, утверждаясь еще сильнее в своих мыслях.

— Удачи, друг, помоги Эль, и как только я дам сигнал, постарайтесь найти укрытие, а после уже поспешите на помощь воину. Если что-то пойдет не так, попроси его, пожалуйста. Скажи ему, что маг попросил закончить именно его. Он поймет, что я имею ввиду.

Анчутка тревожно взглянул на мага. А потом ободряюще положил ему лапку на плечо, позволив себе на мгновение не атаковать обезьян. И быстро взмыл вверх, оттолкнувшись от ступы. Уже в воздухе он перехватил рогатку зубами, чтобы лапками хвататься за выступы ущелья. Там его уже поджидали враги, которых он быстро снес, уже используя щит, как оружие. Так и двинулся он вдоль стены, скидывая всех мартышек на своем пути вниз ущелья. А иногда находя подходящий выступ, останавливался ненадолго и выпускал в противоположную стену камни, стараясь попасть именно в мартышек веревками. Это его вмешательство с первых же мгновений облегчило бой для Эль.

Пока мартышки опять сообразили, что к чему, Анчутка внес в их ряды, преследовавшие эльфийку, знатную сумятицу. В итоге они решили даже, что теперь он куда более легкая цель, и резко напали на него всеми, кто был поблизости. Но бесенок ожидал подобного, и до этого забрал пару веревок, у поверженных врагов. В последний момент, когда на него буквально не обрушилась волна из тел, он метнул ловко веревку на другую сторону ущелья, где она зацепилась за уступ, и прыгнул на ней прочь, не забывая сшибать щитом наступающих мартышек. И тут все ущелье на миг залил яркий свет. Мгновение спустя он почти угас, а бесенок почувствовал, как его со спины обвили такие знакомые и родные руки. Он рывком сорвал веревку, и быстро смотал ее, мало ли, вдруг еще понадобится. И принялся за то, что уже мог лучше всего, сбивать мартышек из рогатки, при этом защищая их с Эль щитом.

Эльфийка раскрыла свою пятую и шестую пару крыльев. Обычно она их не использовала, так как летать быстро на них не получалось, из-за больших размеров. Зато они ей позволяли поднимать в воздух не только свое тело, но и что-то, куда более тяжелое. А Анчутка не так уж и много весил. Она держала его своими уставшими руками, но знала, что уже не расцепит их, пока это будет требоваться. Мышцы ее спины выли от боли и перенапряжения. До этого им приходилось сокращаться, как можно быстрее, чтобы она молнией летала среди врагов, а теперь приводить в движение большие крылья, но Эль знала, что вытерпит это и еще хуже, пока это будет того требоваться. А еще, несмотря ни на что, она была счастлива. Да, куда больше радости, куда более светлой и чистой, испытывала бы она, возясь они сейчас с бесенком где-нибудь в огороде. Но и сражение с ним вместе в смертельном бою приносило ей счастье. Не один из них по одиночке не справится, но вместе они по-прежнему способны быть грозным врагом для мартышек, доводя уже и этих неутомимых созданий до отчаяния, и вместе с тем до какого-то еще более дикого озверения. Когда они уже теряют всякую рассудочность и начинают с куда большим бешенством, игнорируя прежнюю осторожность, атаковать. А значит, конец ущелья уже близко. Им осталось еще не так уж долго. И действительно, достаточно было взглянуть уже совсем тонкую щель ущелья, и было видно значительно потемневшее небо. А двигались они с куда большей скоростью, чем раньше, вкладывая в это остатки своих сил. Но и обезьянки видимо решили пойти ва-банк.