История Анчутки

Эль приходилось тоже не просто. Мартышкам сложно было в воздухе атаковать ее напрямую, но они восполняли это большим количеством осколков и камней. К тому же в сильно сузившемся наверху ущелье, уже было мало место для маневров. А вот у обезьянок нашлось что-то даже вроде веревок, которыми они пытались ее в том числе поймать. Иногда им удавалось накинуть на нее петлю, тогда она вынужденно замедлялась, и на нее успевали накинуть еще пару веревок. Но, к счастью, пока она всегда успевала выпутаться и улететь. Но это отнимало у нее кучу сил, и она не могла защищаться от летящих камней. Так она уже могла пользоваться только одной парой крыльев, другие получили серьезные ранения и пока медленно восстанавливались. Энергию приходилось экономить прежде всего на себе. Чтобы не растерять особо боеспособности, можно было многое пока стерпеть.

А ущелье, тем временем становилось все уже, мартышек с веревками все больше, они чаще и лучше атаковали, успевая накинуть на нее минимум три веревки. Но пока, даже вцепившись по двое-трое, обезьянки не могли достаточно сильно натянуть веревку, чтобы сильнее обездвижить Эль. Но чуть, позже, когда ее силы еще сильнее иссякнут, они уже будут способны и на это. И тогда уже не сможет вовремя выбраться, и после десятка веревок, окончательно запутается, обессилит, и будет совершенно беззащитна. Что ж. Она уже сегодня один раз повторно родилась. Возможно даже дважды. Так, что, чему быть, тому не миновать. Уж эльфийка то пожила на этом свете достаточно, многое повидала. Да, самого желанного не достигла, хоть и оказалась уже буквально в паре шагов от этого. После стольких то лет и испытаний, казалось бы, что такое пару дней и последнее опасное задание от Яги? Но как оказалось на кону было куда больше, чем желание какой-то маленькой эльфийки, и она это прекрасно понимала. Ну узнает она жуткую тайну того, как погиб ее народ в этом мире, и почему только она и осталась жива? Какое это будет иметь значение, если все миры сгинут? Потому и не переживала. Только не по этому поводу. А вот то, что Анчутка будет горевать, ей было, ой как не все равно сейчас.

С самого детства Эль была сама по себе. Как-то так вышло. Единственная, как оказалось представительница своего вида в этом мире. Да и к тому же жить может чуть ли не вечно. В этом плане похожие на нее в этом мире существа жили, и с некоторыми она в последствии даже установила некую связь. Яга и воин само собой. Но были и другие. Добрая и отзывчивая, она легко находила общий язык практически с кем угодно. Разве что с отъявленными злодеями предпочитала не иметь ничего общего и держаться от них подальше. Но таких она за всю свою долгую жизнь встретила всего пару. А в остальном она быстро смекнула, что мир не прям вот уж ровно на черное и белое делится, на добро и зло. А скорее даже наоборот. Перемешивается все так порой, что поверни, и противоположность узришь, а вроде, как и единое целое выглядит. Долгая жизнь, даже самая размеренная и спокойная, а такую ещё и поискать, во веки не сыщешь, так моментами может возникнет краткая передышка, а потом хаос все равно найдет способ вмешаться, дарует и опыта много всякого. И порой, как бы ты не придерживался света, да взглянуть во тьму придется. И ступить иногда за черту. Если и была возможность такого избежать, то она ее тогда не видела. Да и сейчас, куда больше узнав, понимала, что много, где пришлось бы поступить, как и прежде, несмотря на то что потом будешь испытывать чувство вины. Оно останется с тобой. Ты примешь его. Как неизбежность. Разочарование и принятие станут для тебя с годами самыми постоянными спутниками. И чуть ли не единственными. А вот среди живых таких и вовсе не окажется. Так попутчики.

И странный бесенок не сразу стал спутником. Но редкие случае, когда они встречались, создавали в ней все большую симпатию и привязанность к нему. Если Яга стала для Анчутки мудрой, но строгой бабушкой, а иногда и суровым, но справедливым отцом, то Эль взяла на себя роль старшей сестры.

И сильнее всего она поняла это сегодня, когда вдруг осознала радость за то, как он внезапно стал взрослым.

По человеческим меркам он был так-то уже довольно взрослым. У бабушки он был чуть меньше двух десятков лет. Но сердцем он взрослел гораздо медленнее людей и оставался ребенком гораздо дольше. Еще сильнее на восприятие влиял его внешний вид. Была в нем какая-то странная милота, не присущая другим бесятам, даже тем, что, как и он обладал гусиными лапками вместо копытец. Да и водяные бесы были и по симпатичнее своих собратьев, и куда как добрее. Пакостить не любили, а больше возились в своих водных владениях, и неприятности чинили тем, от кого угрозу чуяли. По правде сказать, почти всем, так как и боялись всех без разбору. Так на всякий случай. Но убегали редко, если речь заходила о том, что они считали своим домом. Но вот сами по себе предпочитали одиночество, и редко когда на одном водоеме могло ужиться больше одной анчутки.