История Анчутки

Из милого ребенка за краткий миг, он стал юношей уже способным не только за себя постоять, но и за других. И стимулом для резкого внутреннего роста стала ответственность, которую он принял на себя. И следовал ей, несмотря на собственные недостатки и слабости, превозмогая их благодаря, как оказалось, огромной силе духа, таившейся в нем до поры до времени. Но с тем же он не утратил и прежних своих качеств. Разве что вряд ли теперь будет от каждого шороха вздрагивать. Первое время еще возможно да, но скоро появится опыт в различении опасных и безопасных звуков. А после такого опыта, что он переживет, немудрено будет еще долгое время всегда быть в напряжении и реагировать сильнее, чем нужно.

Эль иногда приходили мысли, а что, если Яге внезапно станет не нужен Анчутка? Или ей потребуется куда-то отправиться на очень долгое время, а его взять с собой она не сможет? Что тогда станет с ним? И чаще всего давала себе ответ. Она постарается взять его к себе и заботиться об нем, пока он не сможет сам по себе прожить. Жизнь у нее долгая. Не вечно же бесенок будет ребенком? А даже если и так? Что в этом плохого, если она сможет стать для него вечной мамой?

Однажды она даже набралась храбрости и спросила Ягу, зачем той бесенок:

— А кому он нужен еще окромя меня? Он ведь к обычной жизни для своего вида не гож. А анчуток насколько тебе известно, как и всякого кто к бесьему племени хоть какое-то родство имеет, не жалуют нигде. Даже среди себе подобных. А он вишь свыше меры добротой наделен, и никак в одиночку не выживет. Появись, конечно, кто более подходящий, и кто его полюбит взаимно, то отчего бы не дать ему лучшей жизнью жить? Только вот те, кто прошлым одержим более чем настоящим, кто в жертву знаниям прошлым готов отдать будущего своего большую часть, и жизни не мыслит, пока эту рану старую не разбередит вновь, нет чтобы дать ей зажить уже, и продолжить путь дальше, к новому. Нет, кто трупами прошлого бредит, у того не место ему. Да после достижения цели им, нет никакой уверенности, что знание, обретенное горем страшным, не обернется, и сердце так многое чего лишившееся уже, окончательно в камень не обратится, что чувствовать не умеет уже.

Тогда она не была уверенна еще, что для нее важнее. И видя эти сомнения в себе, поняла, что пока ей рано делить свою жизнь еще с кем-то. Но уже тогда, когда отчетливо поняла, что Анчутка отправляется в опасное путешествие с ними, готова была все бросить. Буквально уже в шаге от своей заветной цели. Если бы это было одно из прошлых заданий, сложных, но не возлагающих на тебе груз ответственности перед всеми тремя мирами. Не ставившие тебя в жесткие условия, либо ты, либо некому. Эль не сомневалась, что почти со всем, что поручала ей Яга ранее, справился бы много кто из тех, кто ей помогал. Но теперь важен был каждый. А тем более, мало кто обладал ее способностями и мог использовать их при этом по обе стороны границы разделявшей магии. А еще обладавший таким огромным опытом.

Так, первоначальный стимул, из-за которого она когда-то и пошла в услужении к Яге, отошел вовсе на третий план. А на первых двух, и сейчас эльфийка бы и не ответила точно, какой все же на первом месте, это забота об Анчутке, и спасение миров.

А еще Эль давно уже не боялась смерти. За долгую жизнь даже к ней приятие выработается. Но вот мысль о том, какое это страдание принесет Анчутке, ее смерть на его глазах, не давала покоя. Первый раз в жизни он лишится кого-то настолько ставшего дорогим для него. Достаточно ли он сегодня повзрослел, чтобы и этот опыт правильно пережить и стать в итоге еще взрослее? Или, наоборот, с пораженным сердцем попытается вернуться туда, где еще все было намного проще и легче. В детское состояние.

Анчутке с магом пока приходилось легче всего. Мартышки менее всего жаловали пламя, которым щедро их поливал Слава. Да и подобраться к ступе было труднее. Веревки тоже пытались бросать, но быстро поняли, что в случае таких двух сильных противников, это затея ничего не приносит. Напирать продолжали, не давая возможности вздохнуть нормально, но пока в отличии от остальных, все не было так плачевно.

— Жрать охота, — громогласно разнеслось по узкому ущелью снизу. Обезьяны почти перестали атаковать богатыря, и он опять начал уменьшаться в размерах.

Брат, услышав крик, еще раз окинул взглядом поле боя, и окончательно понял, что, если все будет идти как есть, они сначала потеряют либо Эль, либо воина. После скорее всего мартышки уже навалятся на них всей гурьбой, к тому времени, как и их силы уже почти иссякнут. А уже потом добьют и Света. Надо было что-то срочно предпринять, придумать способ, как вновь переломить ход боя. Но что еще можно было сделать? Что осталось в их арсенале в запасе на черный час, что они еще не использовали?

Анчутка тоже пришел к подобным выводам. Но не думал над чем-то еще неизвестном, что могло бы их спасти. Его одолевали сомнения на счет того, кому стоит помочь в первую очередь.

— Я помогу Эль, — сказал бесенок, готовясь покинуть ступу.

— Но ты же не умеешь летать? — возразил Слава.