История античного театра

Последствия женского заговора дают себя знать и в Спарте. Страдая от жестокого сексуального воздержания, спартанцы готовы заключить мир на любых условиях. От них в Афины приходят послы, и враждующие стороны заключают мир. В честь этого радостного события за сценой идет большой пир. А затем на орхестре появляются два хора — спартанцев и афинян, празднующих установление мира песнями и плясками в честь богов.

В пьесе ясно звучит панэллинская идея — мысль о необходимости единения между всеми греческими государствами: будучи родичами друг для друга, кропя из одной и той же чаши алтари в Олимпии, Фермопилах, в Дельфах и других местах, греки перед лицом вооруженных варваров убивают друг друга и разрушают свои города (ст. 1128—1134). Требование этого единения обосновывается, таким образом, не только единством происхождения, но и необходимостью сохранять силу и сплоченность перед враждебной грекам Персией. Слова Аристофана оказались пророческими. Как известно, после Пелопоннесской войны, вызвавшей такое разорение и опустошение во всей Греции, Персия на ряд лет сделалась распорядителем судеб греческих государств.

Афинского зрителя, конечно, должно было смешить то обстоятельство, что женщины берут на себя управление общественными делами и собираются прекратить войну. Когда Лисистрата говорит пробуду, что мужчинам тоже следовало бы в свою очередь выслушивать хорошие советы женщин и молчать, пробул с возмущением восклицает:«Мне молчать перед тобою, проклятая? Перед тобою, которая носит покрывало на голове? Лучше мне не жить после этого» (ст. 530—531).

Покрывало, носимое на голове афинскими женщинами, должно было напоминать им о том, чтобы они не показывались публично, не занимались делами мужчин и тем более не делали им наставлений. Однако как бы то ни было, слова Лисистраты, обращенные к пробулу, а затем к афинским сановникам и спартанским послам, звучат умно, убедительно и доказывают что она не хуже мужчин разбирается в государственных делах. В этой связи и ее протест против бесправного положения афинской женщины не мог пройти совсем бесследно для афинской публики, находившейся в театре и хорошо знавшей тяжелое состояние государства.

В агоне с пробулом Лисистрата протестует против такого положения, при котором женщинам не позволено подать мужчинам совет даже тогда, когда решения мужчин пагубны. Следует отметить особое построение хора в этой комедии: участники его полухорий не только разного пола, но и являются выразителями противоположных тенденций. Таким образом, к противоречию между действующими лицами прибавляются еще и противоречия внутри самого хора, что редко встречается в античной драме. Это дает драматургу возможность еще резче подчеркнуть конфликт, ввести большую динамичность в развитие действия, а частью и сохранить такие элементы старинного комоса, как драки, угрозы, озорные и хлесткие шутки.

В 1923 г. «Лисистрата» была поставлена Вл. И. Немировичем-Данченко в Музыкальной студии МХТ. На первый план в спектакле выдвигался протест против войны и утверждался мир как необходимое условие для здоровой и радостной жизни трудовых людей. Музыка к «Лисистрате» была написана композитором Р. Глиэром, декорации — художником И. Рабиновичем.

«ЛЯГУШКИ»

Первое представление пьесы состоялось на Ленеях в 405 г. до н. э. Пьеса не только получила первую награду, но, как уже упоминалось раньше, была так горячо встречена зрителями, что состоялось второе ее представление. Она посвящена критике идейных основ драматургии Еврипида и его сценических приемов. В то же время в ней немало высказываний Аристофана по вопросам внутренней и внешней политики Афин.

Однако Аристофан не сразу раскрывает свой идейный замысел. Наоборот, вначале речь идет о том, что за оскудением трагического творчества Дионис должен вывести из подземного царства прекрасного поэта Еврипида. Лишь в дальнейшем, после состязания в Аиде двух драматургов — Еврипида и Эсхила, — Дионис меняет свое первоначальное намерение и берет с собой на землю Эсхила.

Вероятно, толчком к написанию пьесы явилась смерть Еврипида и Софокла в 406 г. до н. э.

Проскений в «Лягушках» должен был представлять собой фасад дворца Плутона в Аиде. Центральная дверь проскения служила входом во дворец Плутона, а дом Геракла мог быть представлен одним из параскениев. Дионис появляется на орхестре в сопровождении своего слуги Ксанфия. Ксанфий едет на осле, на одном плече у него палка, к которой привязана поклажа хозяина. На Дионисе поверх плаща шафранного цвета надета шкура льва, кроме того, он запасся дубиной, чтобы больше походить на Геракла. На ногах у Диониса трагические котурны; по-видимому, у него был бутафорский живот, так как дальше Харон, перевозчик в царство мертвых, называет его брюханом. Дионис стучится в дом к Гераклу, чтобы расспросить у него о дороге в Аид. На стук выходит настоящий Геракл, и таким образом сразу же возникает забавная сценическая ситуация: сталкиваются два Геракла — настоящий и его комическое подобие. Узнав от Геракла дорогу в Аид, Дионис с Ксанфием отправляются в путь.