История античного театра

В этой пьесе больше, чем в других комедиях Плавта, находят отражение конкретные черты римской жизни. В комедии есть выпады, направленные против городских ростовщиков, хлебников, мясников, сводников, крючкотворов, болтунов, франтов Рима. Куркулион называет сводников людьми бесчестными и клятвопреступниками, считает их величайшим злом для людей наравне с клопами, вшами и блохами; он полагает, что к сводникам вполне можно приравнять и ростовщиков.

Обращаясь к меняле Ликону, он бросает в лицо ему следующую тираду:

Те тайно действуют, а вы — на площадях открыто.
Вы ростовщичеством людей, они — соблазном ловят.
Немало против вас народ уж утверждал законов,
А вы их тотчас обойти найдете путь окольный:
Для вас законов кипяток — холодная водица[263]

^.

Эти выпады против ростовщиков должны были встречать сочувствие плебейских зрителей Плавта. Современник поэта, яркий выразитель взглядов консервативной сенатской аристократии, Катои Старший говорил, что занятие ростовщичеством римляне с давних пор считали делом позорным и в своих законах осуждали ростовщиков на четвертной, а воров только на двойной штраф.

В начале четвертого акта на сцену выходит хораг и, обращаясь к публике, говорит, что Федром отыскал себе ловкого проходимца. Хораг высказывает даже шутливые опасения, как бы не пропали театральные костюмы.

Впрочем, он тут же успокаивает самого себя тем, что костюмы он выдал Федрому (то есть хозяину «стада», исполнявшему роль Федрома), однако глаз все-таки нужен. Дальше, как бы учитывая запросы публики, хораг указывает, в каких именно местах Рима можно найти людей, подобных Куркулиону. Затем следует перечисление, где в своеобразной смеси представлены отдельные социальные группы, профессии и люди, характеризуемые просто по своим моральным качествам. В этом перечне упоминаются ростовщики, хлебники, мясники, судейские крючки, моты, лгуны, потаскушки и т. п. (ст. 466 и следующие). Вне всякого сомнения, перед нами здесь кусок подлинного римского быта, который поэт — правда, не совсем органично — включает в развитие сюжетной линии своей пьесы.

В комедии есть и некоторые чисто сценические особенности: упомянутая уже ария влюбленного юноши, показ бегущего парасита, пародирование трагедии (например, в словах Федрома, обещающего воздвигнуть Леэне за ее услуги «не златую, а винную статую»), а также участие в разговоре четырех действующих лиц.

«ПСЕВДОЛ» («РАБ-ОБМАНЩИК»)

Эта комедия была поставлена на Мегалесийских играх в 191 г. до н. э. и, следовательно, принадлежит уже к числу последних пьес Плавта. Драматург рисует в ней своего излюбленного персонажа — ловкого пронырливого раба по имени Псевдол. Все действия и поступки Псевдола приобретают особенный интерес, так как он уже заранее объявляет, что обманет своего господина, старика Симона, и даже заключает с ним своеобразное пари. Зрители смеялись над такой наглостью раба и крайней снисходительностью его хозяина-грека (действие комедии развертывалось в Афинах). В пьесе есть ценное указание на наружность Псевдола: он толстобрюх, с большой головой, рыжий, у него красная рожа, острые глазища, толстые икры и огромные ноги (ст. 1218—1219).

Действие комедии происходит на улице у трех соседних домов: Симона, сводника Баллиона и еще какого-то третьего дома[264]^. От пролога сохранились только два последних стиха, содержащих обращение к зрителям — надо думать, к тем, которые, не дослушав до конца длинную комедию, хотели «расправить ляжки», то есть подняться и уйти.

Первый акт открывается диалогом между Псевдолом и его молодым господином Калидором, сыном Симона. Из этого диалога зрители узнавали о несчастье Калидора. Его возлюбленная Феникия сообщала ему в письме, что ее хозяин, сводник Баллион, продал ее за 20 мин одному македонскому воину. Перед отъездом воин внес 15 мин, а остальные 5 собирается дослать через своего человека в ближайший Дионисов день, и с этим посланным должна будет отправиться к воину и Феникия.

Девушка умоляет Калидора помочь ей и избавить их обоих от разлуки. Калидор в отчаянии, так как у него нет 20 мин, чтобы выкупить Феникию от сводника. Он просит у Псевдола взаймы драхму, чтобы купить веревку и повеситься, так как не видит никакого выхода из положения: Феникию от него отнимают, а без нее он жить не может. Однако Калидор успокаивается, когда Псевдол дает ему твердое обещание достать 20 мин для выкупа Феникии:

Да чтоб потом не спорить, наперед скажу:
Ни с кем другим не выйдет — твоего отца
Надую, —

на что благородный юноша бросает такую реплику:

Боги да хранят тебя мне ввек.
Как добрый сын, прошу: и мать, пожалуйста[265]

.