История античной литературы

Последнее произведение Саллюстия — «История»; это уже не монография, а последовательное изложение римской истории за определенный период времени. Античные историки нередко начинали свое повествование с того момента, до которого был доведен труд какого-либо из видных предшественников (ср. о «Греческой истории» Ксенофонта). Так поступил и Саллюстий. Он начал со смерти Суллы (78 г.), на которой закончил свое изложение историк Сисенна, и выпустил пять книг, охватывающих 78 — 67 гг. Труд этот полностью не сохранился; от него дошли только выборки речей и писем, пересказы и фрагменты. Саллюстий не скрывает уже от себя классовой борьбы в древнем Риме. Римская история представляется ему теперь в виде нескончаемых раздоров между плебсом и знатью, лишь изредка затухающих в моменты внешней опасности. В раздорах этих он видит проявление дурных свойств человеческой «природы», взгляд на которую становится все более мрачным и пессимистическим. Новый сдвиг в миросозерцании Саллюстия вызван был, вероятно, развертыванием гражданских войн после убийства Цезаря и правлением «второго триумвирата».

Произведения Саллюстия — выдающиеся памятники античной историографии. Вдумчивый и самостоятельный историк, стремящийся к осмыслению событий, отличный мастер художественного портрета, Саллюстий вместе с тем является своеобразным стилистом. Как и все аттикисты, он отходит от гармонического периода Цицерона и от ритмизованной речи; сжатый, сильный, несколько архаизованный язык, с лексическими заимствованиями у Катона Старшего, вполне соответствует усвоенной автором позе непреклонного моралиста. Но эта «саллюстианская краткость», вошедшая в поговорку, отнюдь не чуждается реторического пафоса и вся испещрена эффектными противопоставлениями. Аристократическая историография пыталась дискредитировать Саллюстия, ссылаясь на явное расхождение между словом и делом у обличителя алчности, вывезшего огромное состояние из разграбленной им провинции; литературные достоинства произведений Саллюстия не вызывали, однако, сомнений, и реторическая школа признавала его одним из классиков латинской прозы, своего рода Фукидидом римского историографического стиля. Под значительным влиянием Саллюстия сформировался впоследствии стиль другого замечательного римского историка — Тацита.

Гораздо более популярный характер имела деятельность Корнелия Непота (родился, вероятно, в конце II в., умер после 32 г.), автора многочисленных исторических книг для легкого чтения. Так, он скомпилировал для римской публики «Хронику» в трех книгах, краткое изложение всеобщей истории, в той мере, в какой она была известна античным ученым. Сохранилась часть его труда «О знаменитых людях» — ряд биографий иностранных полководцев и две биографии римских историков, Катона и известного нам по переписке с Цицероном финансиста Аттика, составившего несколько монографий по хронологии и генеалогии. Рассчитанные на занимательное чтение, биографии эти не утомляют читателя подробностями. Это — коротенькие жизнеописания, с приведением мелких черт и анекдотов, характеризующих изображаемое лицо, с разъяснениями иноземных нравов для широкой публики и с нехитрыми моралистическими размышлениями. Автор не скупится на прикрасы, на похвалы и порицания. Попадаются исторические ошибки, даже грубые: в биографии Мильтиада спутаны, например, два носителя этого имени и соединены в одно биографическое целое. Стиль Непота может служить образцом среднего уровня римской прозы классического периода, и в силу своей легкости Непот использовался в школе Нового времени как автор для первоначального латинского чтения; более взыскательным художественным требованиям стиль Непота не удовлетворяет.

5. Лукреций

Как уже приходилось указывать, одним из симптомов распада полисной идеологии в Риме было распространение эпикурейской философии. О значительности эпикурейской пропаганды свидетельствует уже то обстоятельство, что эпикурейцы были первой философской школой, которая развила литературную деятельность на латинском языке, обращаясь, таким образом, к более широкой аудитории. Верные принципам школы, эпикурейцы писали просто, без реторики и без претензий на художественное изложение.

Когда Цицерон приступал к философским работам, по-латыни имелся уже ряд эпикурейских произведений, а философия Эпикура насчитывала многих видных сторонников, которых привлекала к себе та или иная сторона учения. Для дельцов из всаднического сословия, уклонявшихся от государственных должностей для того, чтобы не стеснять свободу своих финансовых операций, эпикуреизм был удобной ширмой, «философским» обоснованием отказа от политической деятельности (Тит Помпоний Аттик); ясный ум Цезаря тяготел к материалистической философии, последовательно отвергавшей суеверия и предрассудки, с которыми склонны были заигрывать другие философские школы; но особенно охотно искали успокоения в эпикурейской «безмятежности» образованные представители средних слоев, утомленные гражданской войной и бесперспективностью политической борьбы.