История античной литературы

Проблема воспитания занимает центральное место в «Братьях». Деревенский житель Демея отдает одного из своих сыновей на воспитание брату Микиону, живущему в городе. Просвещенный горожанин воспитывает юношу по новой методе: он снисходителен к его слабостям, всегда мягок, требует искренности и доверия. Однажды, придя в город, Демея узнает, что воспитанник Микиона похитил у сводника флейтистку. Возмущенный, он упрекает Микиона и требует наказания для сына. Однако Микион готов простить юноше его проступок, чем вызывает негодование Демеи. Бедная девушка, возлюбленная Эсхина, у которой рождается от него ребенок, услышав о похищении флейтистки, впадает в полное отчаяние. Однако постепенно выясняется, что Эсхин похитил флейтистку для своего брата Ктесифонта, воспитанного добродетельным Демеей. Раб Микиона, преданный своему хозяину, смеется над возмущенным Демеей. Еще не подозревая, что в этой истории замешан его сын Ктесифонт, Демея, слыша из уст раба притворные похвалы своему методу воспитания, радуется:

Похож на предков! Дай ему здоровья бог!

(Пер. А. В. Артюшкова)

Когда же истина выясняется, то Демея несколько неожиданно решает перестроиться, беря пример со своего брата. Он старается стать мягче и снисходительней, хотя и подтрунивает при этом над чрезмерным либерализмом Микиона. Он предлагает ему быть последовательным и облагодетельствовать мать бедной невесты Эсхина — добрую вдову, женившись на ней. После некоторого сопротивления Микион следует этому совету, и комедия кончается всеобщим весельем. Демея все же заявляет, что будет впредь удерживать всех от чрезмерной расточительности и неблагоразумия.

Теренций выбирает, таким образом, в вопросах воспитания некую среднюю линию между чрезмерной суровостью Демеи и доходящей до излишеств уступчивостью Микиона. Так улаживается им конфликт между суровыми «нравами предков» и новой либеральной системой воспитания.

В целом комедии Теренция были рассчитаны на небольшой круг образованных зрителей, но поставленные в них проблемы, так же как и освещение отдельных вопросов (любовь, воспитание), получили в дальнейшем развитие и в области римской лирики (Катулл), и при формировании той системы нравственных ценностей, которую вырабатывают продолжатели идей «сципионовского кружка» (Цицерон и др.). Теренция считали в римской школе замечательным стилистом, благодаря чему до нас дошли римские комментарии к его комедиям, с ценными иллюстрациями, помогающими представить характер актерского исполнения паллиаты. Стилю Теренция подражают и переделывающие его комедии средневековые авторы (монахиня X в. Гротсвита). Большой интерес в новое время вызывала и драматургическая техника этого комедиографа. Лессинг в «Гамбургской драматургии» дал подробный разбор «Братьев», считая пьесу «образцовой». В XVIII в. теоретики жанра «слезной комедии» видели в Теренций своего талантливого предшественника.

ТОГАТА И АТЕЛЛАНА

От жанра римской тогаты[118] — комедии на местные италийские сюжеты — сохранились лишь ничтожные фрагменты. Наиболее известными авторами тогаты были Титиний, Афраний и Атта. Название комедий свидетельствует о том, что комедиографов интересовала в основном жизнь ремесленников, земледельцев, жителей небольших италийских городков. От комедии Титиния «Валяльщики» сохранилась строчка: «Ни днем, ни ночью не могут валяльщики отдохнуть». В пьесе Афрания «Развод» изображался конфликт между женой и мужем, возникший из-за того, что отец отказался дать за дочерью обещанное приданое. В комедии «Теплые воды» высмеивались нравы модного курорта «Байи», по улицам которого с важной осанкой матрон прогуливались гетеры. Провинциальная речь, нравы и обычаи маленьких городков Италии осыпались веселыми насмешками в многочисленных тогатах.

На рубеже II и I вв. до н. э. литературное оформление получает и фольклорная ателлана. Ателлана была одним из популярнейших жанров народного италийского театра. Свое название она получила от городка Ателла, находившегося между Капуей и Неаполем в Кампании. На шумных городских площадях Италии издавна разыгрывались комические сценки с постоянными масками. Актеры импровизировали свои партии, так как закрепленного текста еще не было. Постоянными масками ателлан были: Макк, Буккон, Папп, Доссен и Санний. Макк — обжора и дурак, Буккон — «щекастый» — болтун, с отвисшими губами и толстыми щеками, Доссен — злой горбун и ученый шарлатан, Санний — «гримасник» и шут, увеселявший неприхотливую публику клоунскими выходками. Макк и Доссен часто изъяснялись в ателлане на оскском языке. Любопытно, что персонажа, напоминающего Арлекина, в клоунской одежде, сшитой из разноцветных кусков ткани, можно видеть еще на древних этрусских саркофагах. Танцы одетых в маски клоунов, так же как и гладиаторские сражения, были связаны у этрусков с культом мертвых.