Читаем История античной литературы полностью

Люди интеллектуального труда — поэты, риторы, философы — также часто влачат жалкое существование, всецело завися от своих высокопоставленных покровителей и «милостей» императора. Мельчают самые темы литературных произведений; появляется жанр небольшого стихотворения-импровизации, посвященной восхвалению высокопоставленных лиц, с описанием их вилл и дворцов. Близкие к римской знати поэты типа Стация выступают на пирах и празднествах с парадными «безделками», фиксирующими различные детали жизни людей этого круга; бытовыми зарисовками и описаниями произведений искусства полны и письма Плиния Младшего, и эпиграммы талантливого поэта Марциала. Однако, за редкими исключениями, авторы этих богатых конкретными наблюдениями произведений не поднимаются до глубокого анализа и художественного обобщения, которым блистали поэты и писатели «века Августа». Писатели довольствуются порой эффектной риторической позой, оригинальной разработкой отдельных, по-новому увиденных деталей, тонкостью и изысканностью описаний. Полчища дилетантствующих любителей литературы выступает с рецитацией своих произведений перед скучающей публикой. Старые мифологические сюжеты подвергаются новой обработке в руках бесчисленных поклонников литературы. Талантливые поэты эпохи империи оставили нам много карикатурных зарисовок подобного рода писак. Вместе с тем широкие массы римского плебса развлекаются различными зрелищами, стоящими за порогом литературы. В это время увеличивается количество празднеств и пышные представления постоянно даются в римских амфитеатрах, цирках и театрах. При Веспасиане сооружается огромный амфитеатр Флавиев (так называемый Колизей), рассчитанный на 50 тысяч зрителей. Его освящение происходило в 80 г., и игры, которые были даны по этому случаю, продолжались 100 дней. Бои гладиаторов сменялись сражениями хищных зверей, битвами людей с дикими животными, пантомимическими представлениями. Среди гладиаторов во время подобных игр сражались и пленники, для которых такой бой являлся своеобразным видом казни, и профессиональные воины, прошедшие обучение в специальных гладиаторских школах. В цирках постоянно происходят конные ристалища. Каждая из четырех категорий возничих — белые, синие, красные и зеленые — имела своих «болельщиков», которые приветствовали бурными криками своих любимцев-победителей.

Иногда арену затопляли водой и перед падкой до зрелищ толпой развертывались водные баталии.

В театрах ставились мимы, которые разыгрывались танцорами, певцами и акробатами. Мифологические герои выступали здесь в грубокомических и фривольных сценках. Бог Анубис спускался к своим многочисленным возлюбленным, или Луна, одетая в мужской костюм, отправлялась на поиски любовных услад. Старинная ателлана со своими постоянными масками оставалась и в это время излюбленным театральным жанром римской толпы. Старинные драмы и комедии ставились очень редко, но зато постоянно выступали певцы, декламаторы и танцоры. На фоне нарядно украшенной театральной стены в театрах Рима и провинций разыгрывались пышные пантомимические (балетные) представления. Апулей в своем романе «Метаморфозы» так описывает подобное зрелище:

Перейти на страницу:

Похожие книги

По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»

Книга Н. Долининой «По страницам "Войны и мира"» продолжает ряд работ того же автора «Прочитаем "Онегина" вместе», «Печорин и наше время», «Предисловие к Достоевскому», написанных в манере размышления вместе с читателем. Эпопея Толстого и сегодня для нас книга не только об исторических событиях прошлого. Роман великого писателя остро современен, с его страниц встают проблемы мужества, честности, патриотизма, любви, верности – вопросы, которые каждый решает для себя точно так же, как и двести лет назад. Об этих нравственных проблемах, о том, как мы разрешаем их сегодня, идёт речь в книге «По страницам "Войны и мира"».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталья Григорьевна Долинина

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное