История античной литературы

Известная однотонность и примитивность образов, по сравнению с греческой драмой, характерна для всех трагедий Сенеки. Так, Медея в одноименной драме объята жаждой мщения и готова совершить нечто ужасное, превосходящее все преступления, когда-либо совершавшиеся на земле. Свои мучительные колебания перед тем как убить детей она детально анализирует и описывает с завидным декламационным искусством, но без той психологически достоверной непосредственности и глубины переживания, которая была свойственна Еврипиду. Федра, охваченная преступной страстью, оказывается способной на нечеловеческую жестокость, но в поисках все новых и новых деталей, которыми Сенека расцвечивает отдельные мотивы, порой лишь слегка намеченные в греческих оригиналах, римский трагик делает иногда интересные открытия.

Так, например, в трагедии «Федра» он использует первый, не дошедший до нас, вариант еврипидовского «Ипполита», в котором героиня сама объяснялась в любви своему пасынку.

По выражению немецкого ученого Виламовица, «на черном небе Сенеки мерцают иногда яркие звезды». Сцена признания — один из сильнейших по психологическому мастерству шедевров римского трагика.

Федра

Мне иссушил страдающую грудь

Огонь любви. По телу моему,
По внутренностям он течет пылая,
Пожаром полыхают так дворцы.

Ипполит

Любовью чистой ты горишь к Тезею?

Федра

Да, Ипполит, люблю лицо Тезея,

Каким он был в те юные годы,
Когда бородка еле пробивалась
На юном лике и спустился он
К Гносийскому чудовищу в обитель,
И путь назад нашел посредством нити.
Как он сиял! Его златые кудри
Сжимал венец, стыдливо розовело
Его лицо, и мускулы, вздымались
Вдоль нежных рук. Твоей ли образ Фебы,
Иль Феба моего? Нет, лучше твой.

(Пер. С. Соловьева)

После того как Ипполит гибнет мученической смертью, царица, сознавшись в своем преступлении, закалывает себя над прахом умершего:

Соединить сердца
Не суждено нам было, но мы можем
Соединить судьбу. Коль ты чиста,
Умри для мужа. Если ты преступна,
Для милого умри. Могу ль вступить
Я в брачный терем? Нет, недоставало,
Чтобы в святом сознаньи правоты
Ты наслаждалась ложем отомщенным!
О, смерть, единственное утешение
От злой беды и горького стыда!
Бегу к тебе, открой же мне объятья.

(Пер. С. Соловьева)

Одним из любимых героев философов-стоиков был Геракл. Сенека посвящает ему две трагедии («Геракл на Эте» и «Неистовый Геракл»), изображая его страдальцем и мучеником.

Особый интерес представляют в трагедиях лирические партии хора. Они разрабатываются автором как некий самостоятельный жанр лирического стихотворения, вливающегося в однообразно-патетическую, насыщенную бурными страстями ткань трагедии. В этой лирике часто звучат иные, чем в трагедии, ноты: здесь встречаются и лирические раздумья, и светлая грусть, и описания мирной природы.

Но едва истощились силы ветра,
Тихим озером голубеет море
И страшившие моряков пучины
Покрываются парусами лодок,
И едва сосчитаешь золотистых
Рыб, играющих в лоне вод прозрачных,
Там, где только что от свирепой бури
Содрогалися до основ Киклады.

(«Тиэст». Пер. С. Соловьева)

Смертным всем красота — благо неверное. Мало цвесть ей дано времени на земле, Быстро падаешь ты на роковом пути.

Нет, скорей, чем когда летний ярится жар
И коротких ночей быстро летят часы,
Увядают в полях лилии бледные, —
Упадают с главы кудри любезные
И на нежных щеках вянет румяный цвет.

(«Федра». Пер. С. Соловьева)