Читаем История античной литературы полностью

Начиная с эпохи Возрождения комедии Аристофана постоянно привлекали к себе внимание читателей и писателей. Художественное мастерство и искусство обличения древнего комедиографа каждый раз на новый лад воскресали в произведениях Эразма Роттердамского, Ф. Рабле, Д. Свифта, Ж. Расина, Г. Фильдинга, Г. Гейне, А. Франса и многих других. Высоко ценил Аристофана Белинский, назвав его «последним великим поэтом Древней Греции»[87]. Сила общественного звучания, подлинный гражданский пафос аристофановской комедии в сочетании с замечательным художественным мастерством обессмертили имя и произведения Аристофана.

В 1954 г. по предложению Венской сессии Всемирного Совета Мира отмечалось 2400-летие со времени рождения величайшего комедиографа, искусство которого стало достоянием всей мировой культуры.

8. АТТИЧЕСКАЯ ПРОЗА V—IV вв.

В последние десятилетия V в. до н. э. проза постепенно и прочно утверждалась в общественной жизни Аттики, оттесняя традиционные стихотворные виды и используя разнообразные формы художественной речи. Ранняя аттическая проза испытывала большое влияние современной ей ионийской прозы, но дальнейшее ее развитие определялось стремлением подобрать для ясной и по-аттически четкой мысли адекватное языковое выражение, опираясь на достижения аттической поэзии с привлечением элементов устной речи.

Первым памятником аттической прозы является анонимное сочинение «О государственном устройстве афинян», которое возникло в первый период Пелопоннесской войны (431—424) и свидетельствовало о процессе становления прозаического повествовательного стиля.

К концу V в. окончательно складываются три основных вида аттической художественной прозы, еще неотделенной от прозы научной, не получившей пока права на самостоятельное существование. Этими видами являются: а) историография, б) красноречие, в) философия.

ИСТОРИОГРАФИЯ

Греческая историография, начало которой было положено Геродотом, достигает вершины научного и художественного выражения в произведении Фукидида, посвященном истории Пелопоннесской войны, очевидцем и участником которой был сам автор.

Рассказывают, что, когда Геродот в Афинах читал публично отрывки из своей «Истории», он обратил внимание на юношу, который, затаив дыхание, со слезами на глазах слушал прославленного мастера. Геродот подошел к отцу юноши и поздравил его с таким любознательным сыном. Так античное предание объединило имена двух великих историков — ионийца Геродота и афинянина Фукидида.

Фукидид, сын Олора, родился около 460 г. и был правнуком знаменитого афинского полководца Мильтиада, разбившего персов при Марафоне. Тесные родственные узы связывали Фукидида также с правителями Фракии, он даже владел там золотыми приисками. Будучи стратегом, он принимал активное участие в Пелопоннесской войне и в 424 г. стоял во главе афинской эскадры, действовавшей на севере. После неудачи в одной из морских операций Фукидид был приговорен к изгнанию из Афин сроком на 20 лет. Годы ссылки он провел в занятиях, посвященных изучению и описанию прошлого своей страны, в котором главным и основным он считал еще неоконченную Пелопоннесскую войну и все, что прямо или косвенно относилось к ней. По его словам, он «записывал события, очевидцем которых был сам, и то, что слышал от других, после точных, насколько возможно, исследований каждого факта в отдельности взятого». Пелопоннесская война для него — итог всего прошлого, с которым связано не только настоящее, но и будущее; поэтому она кажется ему «самой достопримечательной из всех предшествующих». Возможно, что слухи о занятиях далекого изгнанника достигли Афин, и афиняне, как сказал впоследствии римский писатель Плиний, изгнав Фукидида, как полководца, призвали его обратно как историка. Во всяком случае, вопрос о возвращении Фукидида рассматривался в афинском народном собрании еще до объявления всеобщей амнистии. Около 404 г. Фукидид вернулся в Афины и вскоре умер. Причем во многих источниках рассказывается об его насильственной смерти. Эта версия об убийстве могла возникнуть впоследствии, чтобы объяснить причину, по которой труд Фукидида остался незавершенным и прерванным на полуфразе при изложении событий 411 г. Неизвестно также, имело ли какое-либо заглавие сочинение Фукидида. Деление на 8 книг относится к более позднему времени, как и ставшее обычным для произведений подобного рода название «История».

Перейти на страницу:

Похожие книги

По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»
По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»

Книга Н. Долининой «По страницам "Войны и мира"» продолжает ряд работ того же автора «Прочитаем "Онегина" вместе», «Печорин и наше время», «Предисловие к Достоевскому», написанных в манере размышления вместе с читателем. Эпопея Толстого и сегодня для нас книга не только об исторических событиях прошлого. Роман великого писателя остро современен, с его страниц встают проблемы мужества, честности, патриотизма, любви, верности – вопросы, которые каждый решает для себя точно так же, как и двести лет назад. Об этих нравственных проблемах, о том, как мы разрешаем их сегодня, идёт речь в книге «По страницам "Войны и мира"».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Наталья Григорьевна Долинина

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами
Дело о Синей Бороде, или Истории людей, ставших знаменитыми персонажами

Барон Жиль де Ре, маршал Франции и алхимик, послуживший прототипом Синей Бороды, вошел в историю как едва ли не самый знаменитый садист, половой извращенец и серийный убийца. Но не сгустила ли краски народная молва, а вслед за ней и сказочник Шарль Перро — был ли барон столь порочен на самом деле? А Мазепа? Не пушкинский персонаж, а реальный гетман Украины — кто он был, предатель или герой? И что общего между красавицей черкешенкой Сатаней, ставшей женой русского дворянина Нечволодова, и лермонтовской Бэлой? И кто такая Евлалия Кадмина, чья судьба отразилась в героинях Тургенева, Куприна, Лескова и ряда других менее известных авторов? И были ли конкретные, а не собирательные прототипы у героев Фенимора Купера, Джорджа Оруэлла и Варлама Шаламова?Об этом и о многом другом рассказывает в своей в высшей степени занимательной книге писатель, автор газеты «Совершенно секретно» Сергей Макеев.

Сергей Львович Макеев

Биографии и Мемуары / История / Литературоведение / Образование и наука / Документальное