История античной литературы

Ксенофонт писал очень много. Для нас особый интерес представляют его исторические труды, среди которых первое место занимает «Анабасис» — своеобразный военный дневник участника похода Кира. Говоря о себе в третьем лице, Ксенофонт рассказывает, как Кир, набрав войско в приморской части Малой Азии, двинулся на восток вглубь страны[88]. Недалеко от Вавилона, где войско Кира встретилось с царской армией и одержало победу, Кир погиб. Все его персидские отряды перешли на сторону царя, а греческие стратеги были вероломно захвачены и казнены. Десятитысячный греческий отряд оказался среди врагов без командиров, в состоянии полной растерянности. Тогда Ксенофонт взял на себя инициативу и повел своих соотечественников обратно в Элладу. Много лишений и невзгод выпало на долю отступавших, пока после долгих и мучительных переходов через горные кряжи Курдистана и Армении греки впервые заметили на горизонте море, показавшееся им приметой желанной родины: «На пятый день они пришли на гору по имени Фехес. Когда солдаты авангарда взошли на гору, они подняли громкий крик. Услышав этот крик, Ксенофонт и солдаты арьергарда подумали, что какие-то новые враги напали на эллинов спереди, тогда как жители выжженной области угрожали им сзади, и солдаты арьергарда, устроив засаду, убили несколько человек, а нескольких взяли в плен, захватив при этом около 20 плетеных щитов, покрытых воловьей косматой кожей. Между тем, крик усилился и стал раздаваться с более близкого расстояния, так как непрерывно подходившие отряды бежали бегом к продолжавшим все время кричать солдатам, отчего возгласы стали громче, поскольку кричащих становилось больше. Тут Ксенофонт понял, что произошло нечто более значительное. Он вскочил на коня и в сопровождении Ликия и всадников поспешил на помощь. Скоро они услышали, что солдаты кричат «Море, море!» и зовут к себе остальных. Тогда все побежали вперед, в том числе и арьергард, и стали гнать туда же вьючный скот и лошадей. Когда все достигли вершины, они бросились обнимать друг друга, стратегов и лохагов, проливая слезы. И тотчас же, неизвестно по чьему приказу, солдаты нанесли камней и сложили большой курган».

Ксенофонт — не философ. Труды его не глубоки по содержанию, а сам он по своим взглядам и воззрениям находится на уровне современных ему обывателей. В каждом событии он ищет волю божества, раскрываемую в оракулах или других божественных знамениях, и твердо верит, «что боги не оставляют без возмездия творящих безбожные и богопротивные дела». По своим политическим взглядам Ксенофонт примыкает к тем, кто ориентируется на монархию. Подобные взгляды были довольно распространены в IV в. Но Ксенофонту они позволили с особым пристрастием искать образцовых идеальных правителей среди деятелей прошлого, свободно обращаясь с историческими фактами и подчиняя их своему замыслу. Так было написано «Воспитание Кира» — история Кира Старшего, своего рода древнейший исторический роман, в котором вопреки исторической правде создается образ идеального монарха, ставшего таковым вследствие разумного воспитания. Среди различных эпизодов, которыми изобилует этот труд, заслуживает особого внимания назидательная новелла о верной жене Панфии, предвосхищающая подобные высокопатетические любовные истории, широко распространенные в эпоху эллинизма. Пристрастие Ксенофонта к Спарте нашло свое выражение в «Греческой истории», в «Агесилае» — энкомии, т. е. хвалебной речи в честь столь любимого писателем спартанского царя, в «Лакедемонской политии» — трактате, восхваляющем государственное устройство Спарты. В юности Ксенофонт был учеником философа Сократа. Воспоминания об этом отражены в его «Сократических сочинениях», которые, не отличаясь особой глубиной, содержат главным образом практические наставления.

Позднейшая слава Ксенофонта намного опередила его реальные заслуги. Его называли «аттической пчелой», хотя язык его уже не был образцовым для классической аттической прозы. Читатели восхищались плавностью и предельной ясностью его языка и изяществом его мыслен. Впоследствии высокую оценку заслужили военные познания Ксенофонта. Однако главным достоинством его как писателя и историка навсегда останется создание литературного портрета.

Прочие историки IV в. до н. э. чаще считали себя последователями Фукидида, чем Геродота. Но даже в трудах наиболее талантливых из них заметно стремление к риторичности, драматизации и ложной аффектации (Феопомп, Оксиринхский аноним, Эфор). «История» уроженца Италии Эфора, несмотря на ее компилятивность и нарочитую моралистическую тенденцию, интересна как первый труд по всеобщей истории, включающий Запад.

КРАСНОРЕЧИЕ