История античной литературы

Правда, восхищение древностью не помешало ему, как и Вергилию, примириться с принципатом; ведь Октавиан Август пытался возродить те самые патриархальные нравы, которые были по душе и Вергилию, и Ливию. Однако Титу Ливию чужд тот трагизм мироощущения, который часто свойствен Вергилию. Он верит в особую миссию римского государства, и Ромул говорит в одной из глав его произведения: «Боги хотят, чтобы мой Рим стал главой целого мира». Ливии хочет показать, «какая была жизнь, какие нравы и какими средствами во время мира и во время войны государство укрепилось и окрепло», как стали римляне «первым народом на земле». По мнению Ливия, «не было другого государства обширнее, благочестивее, богаче хорошими примерами, ни в какое другое государство не проникли так поздно скупость и роскошь». Патриотизм, которым проникнуто все изложение Ливия, окрашивает восхищением и благоговением его повествование о событиях и людях великого Рима. Он замечает: «У меня, когда я пишу о древности, каким-то образом сама душа становится старинной». Относись отрицательно к Цезарю и ко всем диктаторам, которые попирали республиканские свободы, он преклоняется перед Фабиями, Камиллами и другими героями Рима периода республики. Однако, описывая в четвертой книге посвящение Юпитеру военных трофеев Корнелием Коссом, он не забывает раскланяться в сторону Октавиана Августа, называя его «основателем всех храмов и восстановителем их».

Тит Ливий не был историком-исследователем, кропотливо работавшим над первоисточниками, как, например, Фукидид. Он берет свой материал у римских анналистов и эллинистических историков и художественно обрабатывает его. Одаренный писатель, он рассказывает живо и увлекательно, деля повествование на отдельные эпизоды, каждый из которых образует законченную яркую картину. Его художественная манера близка к классицистическому стилю: он предпочитает драматизацию действия и эмоционально насыщенный стиль и вместе с тем экономно отбирает детали при характеристике своих героев. Главной пружиной развития человеческого общества он считает его нравственные устои. Разрушение этих устоев приводит, с его точки зрения, к гибельным последствиям — к междоусобицам и распрям. Исторический жанр, по определению Цицерона, требует красноречивого изложения и поучительных примеров. Ливий следует заветам Цицерона: он приводит в своем труде поучительные для современников примеры из прошлого, сближает облик своих героев и события отдаленного прошлого с современными, следуя в этом за Вергилием.

Цицерон был для Ливия образцом и в области языка. Он также строит свою речь периодами. Подобно Цицерону, он стремится донести свои мысли до читателя с исчерпывающей полнотой. Его язык, по мнению римских грамматиков, свойственно богатство словесного выражения. В изложение вставляются и искусно составленные речи действующих лиц, придающие повествованию живость и драматическую насыщенность. История Ливия пользовалась в Риме большим успехом и стала для современников и последующих поколений таким же основным трудом в области истории, как «Энеида» Вергилия — образцом римского эпоса. Гуманисты высоко ценили Ливия. Восторженно отзывались о нем Данте и Макиавелли. Созданные им образы римских государственных деятелей и полководцев вошли в традицию литературы нового времени наряду с образами Плутарха. В. Г. Белинский называл Тита Ливия «истинным и оригинальным Гомером римлян».

ЛИТЕРАТУРА I И НАЧАЛА II В. Н.Э.

После смерти Августа императорская власть в Риме все более укрепляется, хотя императорам приходится вести ожесточенную борьбу с сенатской оппозицией. Против Калигулы (37-41 гг.), Клавдия (41-54 гг.) и Нерона (54-68 гг.) организуются дворцовые заговоры, в которых принимают участие и императорские войска (преторианцы). Положение несколько меняется в правление Нервы (96-98 гг.) и Траяна (98-117 гг.). Им удается добиться известного согласия между сенатом и императорами.