История Бастилии. Четыре века самой зловещей тюрьмы Европы, 1370–1789

При Людовике XIV в Бастилию заключали чаще, чем при его предшественниках. Тогда при Мазарини, ставшем снова во главе управления, был аббат Фуке, брат сюринтенданта[35]. В обязанности этого аббата входило заключение в Бастилию, и поэтому он занимался изготовлением lettres de cachet и каждую неделю докладывал кардиналу о заключенных. Злобность этого аббата вошла даже в поговорку, и заключенным много приходилось от него терпеть.

Так как история Бастилии тесно связана с lettres de cachet, считаем не лишним остановиться на этом предмете.

Lettres de cachet

Во Франции до революции было два рода королевских письменных приказов: 1) lettres patentes – открытые и 2) lettres de cachet, или lettres closes, – запечатанные. Lettres patentes изготовлялись на пергаменте, были подписаны королем и контрасигнированы одним из министров. Эти грамоты не были запечатаны, а только загнуты с одного конца, и при них находилась большая государственная печать. Это была форма всех королевских грамот, подлежавших занесению в реестры парламента и других верховных учреждений, например Счетных и Податных палат. Содержание таких грамот не составляло тайны, и они начинались словами: «А tous ceux qui ces présentes lettres verront»[36] и т. д. Lettres de cachet были на бумаге и запечатаны малой королевской печатью. Содержание их не заносилось в реестры парламента и других верховных учреждений. Это были тайные королевские приказы, они с давних пор существовали во Франции, но первоначально назывались lettres closes. Уже с начала XIV в. стали опасаться злоупотреблений, которые могут от них произойти. Это усматривали иногда и сами короли. Так, 13 марта 1359 г. при короле Иоанне II Добром был издан ордонанс, воспрещавший королевским чиновникам исполнять повеления, изложенные в lettres closes, если эти повеления заключали в себе что-либо несправедливое. Вот как предписывал поступать в подобных случаях этот ордонанс: «Voulons et défendons que aux lettres closes, signées de notre propre main ou autrement, vous obéissiez en aucune manière mais les annuliez comme injustes, subreptices»[37].

Как мы уже сказали, эти тайные повеления впоследствии стали называться lettres de cachet, и, говоря о них, мы будем придерживаться этого термина. Содержание этих приказов было весьма различно, но так как в силу этих повелений часто заключали в тюрьму или подвергали изгнанию, то lettres de cachet оставили по себе печальное воспоминание и на них смотрели как на орудие посягательства на личную свободу.

Государственные сословия в Орлеане (1560–1561 гг.) жаловались на злоупотребления, проистекавшие от lettres de cachet. В ордонансе по этому поводу было сказано следующее: «Aucuns, abusant de la faveure de nos prédécesseurs, par importunité ou plutôt subrepticement, ont obtenu des lettres de cachet, en vertu des quelles ils ont fait séquestrer des tilles et icelles fait épouser contre le vouloir des pères et des mères etc.»[38].

В данном случае сама королевская власть подтверждала злоупотребления, происходившие от lettres de cachet, и сама указывала на один из видов злоупотребления как на вред, от них происходивший, но тем не менее этим средством продолжали злоупотреблять, и можно смело сказать, что с течением времени злоупотребления эти усилились. Под влиянием камарильи французские короли образовали около себя кружок из фаворитов, духовников, любовниц и царедворцев. Этот кружок стоял выше и вне всех отраслей общественного управления – даже полицейской и судебной власти, и распоряжения этого кружка приводились в исполнение посредством lettres de cachet, по силе которых лица, какого бы звания они ни были, без следствия и суда и без объяснения повода были весьма часто заключаемы в тюрьму на более или менее продолжительный срок, по большей же части на неопределенное время. Lettres de cachet были часто раздаваемы с одною только подписью министрам, любовницам и любимцам, так что им оставалось только вписать имя и определение, а при Людовике XV дошло даже до того, что lettres de cachet сделались предметом торговли. При Людовике XIV lettres de cachet тоже были в большом ходу, и так как невозможно рассказать о всех случаях заключения в Бастилию при этом короле, то ограничимся более выдающимися и начнем с дела сюринтенданта Фуке.

Дело Фуке