История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре

Человек Книги Притчей — целеустремленный мещанин… Он не отождествляет себя ни с богатыми, ни с бедными… и ему не по нраву, когда люди разного положения лицемерят и скрывают свою суть… Он знает, что деньги — это не главное, что в жизни есть многое и помимо них, и хочет верно расставить приоритеты. И более того, у него есть дом и семья, он думает о них, стремится уберечь их от опасности… Его поддерживает необычайно преданная искусница-жена. Она не только готовит трапезу и чинит одежду детям, но и непрестанно работает, желая принести побольше в дом. Человек Книги Притчей уверен, что для кого-то в его положении жена неимоверно важна. Он придает огромное значение миру в семье и сочувствует тем, у кого «сварливая жена в пространном доме», где дети все время противоречат отцу и печалят мать… Именно поэтому он решает, что будет строг к своим сыновьям — и вобьет в них немного здравого смысла… Человек Книги Притчей открыт и весел, он говорит то, что думает, и делает все, что в его силах, лишь бы все жили в добрососедстве… Врагам, считает он, не нужно мстить — с ними следует поступать столь же великодушно, как и с теми, кто в нужде. Он не намерен отрицать, что имеет свои принципы, но предпочитает говорить о себе как о «человеке дела», для которого всецело важен результат, даже если ради него порой приходится чем-то и поступиться. Скажем, бывают случаи, когда взятка действует «как драгоценный камень», и закрыть на это глаза — единственный разумный выбор… Такой вот он реалист, и в этом секрет его успеха… В конце концов важнее всего именно эти «тайны мастерства», рожденные из опыта и навыка усердно мыслить^{74}.

Да, возможно, это уже чересчур — так дотошно систематизировать поучения Книги Притчей: их послания довольно переменчивы, да и часто они, как мы видели, «тянут в разные стороны», – но все же это описание вполне согласуется с изысканным и утонченным духом книги.

Мудрость скептиков

Если в Книге Притчей диалог ведется скрыто, то в двух других учительных текстах Ветхого Завета, Книге Иова и Книге Екклесиаста, он совершенно откровенен. И к богословию они обе гораздо ближе, чем самые религиозные изречения в Книге Притчей. В них заданы прямые вопросы о сути и характере Бога — причем имя Яхве редко звучит в Книге Иова и ни разу не появляется в Книге Екклесиаста. Книга Иова, практически несомненно возникшая в эпоху владычества персов, диалогична в самом прямом смысле. К повествованиям здесь относятся только пролог и эпилог, рассказывающие привычную историю о человеке, которого преследует сатана, или «противник» — своего рода небесный «адвокат дьявола», желающий проверить набожность Иова. А главный корпус книги составлен из трех диалогических циклов. Беседуют Иов и трое его друзей: Елифаз, Вилдад и Софар, – а потом вступит и четвертый, Елиуй (но это, вполне возможно, поздняя вставка). Подобное в духе ранних трагедий школы Эсхила: каждый персонаж произносит заученную речь, которая не обязательно соединяется с предыдущими, но преследует свою цель. После каждой речи Иов произносит свои реплики, но, опять же, редко дает ответ на заданные ему вопросы. Все речи построены как притчи, а иногда даже звучат прямые цитаты из Книги Притчей и Псалтири. В одной поразительной реплике Иов как будто пародирует псалом: