Последующее развитие учительных традиций, которому предстояло привести к важным последствиям в христианском прочтении Библии — олицетворение мудрости. Почти во всех разделах Книги Притчей, считающихся древними (Притч 10:1 — 22:16), «мудрость» — просто абстрактное существительное со значением «свойство быть мудрым», как в английском языке. Впрочем, в какой-то момент возникла идея о том, что мудрость — или, скажем еще точнее, премудрость — была неким существом, своего рода богиней, и проявляла благосклонность к тем, кто следовал ее указаниям:
Не премудрость ли взывает?
и не разум ли возвышает голос свой?
Она становится на возвышенных местах,
при дороге, на распутиях;
она взывает у ворот при входе в город,
при входе в двери:
«к вам, люди, взываю я,
и к сынам человеческим голос мой!
Научитесь, неразумные, благоразумию,
и глупые — разуму…
Примите учение мое, а не серебро;
лучше знание, нежели отборное золото;
потому что мудрость лучше жемчуга,
и ничто из желаемого не сравнится с нею…
Мною цари царствуют
и повелители узаконяют правду;
мною начальствуют начальники
и вельможи и все судьи земли.
Любящих меня я люблю,
и ищущие меня найдут меня.
Здесь премудрость — некое подобие египетской богини Маат, первопричины нравственного порядка в мире{80}
. Маат была в прямом смысле богиней — дочерью бога солнца Ра; впрочем, в Израиле премудрость никогда не почитали так, как Маат в Египте{81}. Но стоило сделать лишь шаг, и олицетворенную премудрость стали воспринимать как посредницу Бога в творении, практически второе божественное создание, подчиненное лишь Богу:Господь имел меня началом пути Своего,
прежде созданий Своих, искони;
от века я помазана,
от начала, прежде бытия земли.
Я родилась, когда еще не существовали бездны,
когда еще не было источников, обильных водою…
Когда Он уготовлял небеса, я была там.
Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны,
когда утверждал вверху облака,
когда укреплял источники бездны…
тогда я была при Нем художницею,
и была радостью всякий день,
веселясь пред лицем Его во все время,
веселясь на земном кругу Его,
и радость моя была с сынами человеческими.
Вероятно, это развитие произошло спустя какое-то время после освобождения евреев из Вавилонского плена, а может быть, даже в эллинистический период — где-то в 300 году до нашей эры. Позже, в I веке до нашей эры, в Книге Премудрости Соломона, олицетворенная Премудрость становится и посредницей Бога в управлении историей мира, а особенно — историей Израиля:
Она сохраняла первозданного отца мира, который сотворен был один,
и спасала его от собственного его падения:
она дала ему силу владычествовать над всем…
Она не оставила проданного праведника, но спасла его от греха:
она нисходила с ним в ров и не оставляла его в узах.
Эти пассажи явно относятся к Адаму и Иосифу; и со всеми важными персонажами Пятикнижия поступают примерно так же.