История Ближнего Востока в древности

Характерно, что в это время появилась также мелкая собственность крестьян на землю — преимущественно небольшие участки, по площади редко превышавшие 6 га. Хозяйства этого типа, каждое из которых было самостоятельной экономической единицей, по-видимому, составляли экономическую основу гражданской общины. Их площадь соответствовала уровню сельскохозяйственной техники того времени и реальным производственным возможностям ее владельцев. Дробление общинных земель таило в себе серьезную опасность — оно грозило в будущем привести к пауперизации крестьян Крестьянские хозяйства были не только экономически несамостоятельны, но и слишком слабы, чтобы нормально функционировать, опираясь на кредит и местный рынок.

Вопреки существовавшему в старой историографии представлению о натуральном характере хозяйства древневосточных обществ, исследования последних лет показали, что почти во всех регионах Ближнего Востока существовал внутренний рынок, развивавшийся благодаря постоянным контактам между оседлым населением и пастушескими племенами и имевший форму простого обмена. Не было ни купцов, ни всеобщего эквивалента — просто одни продукты обменивались на другие. Рынок по преимуществу размещался за пределами оседлого поселения или города и функционировал, как правило, сезонно, например после уборки урожая, сезона охоты, в связи с культовыми праздниками и т. п.[16].

В многочисленных правовых документах уже с начала XXVIII в. до н. э. фигурирует «купец» (тамкар). Но тамкары были не купцами в нашем сегодняшнем понимании, а скорее государственными чиновниками, которые по заказу дворца или храма привозили необходимые сырьевые материалы, предметы роскоши, соль. Через посредство дворца часть этих товаров доходила до населения^{36}.

Чтобы участвовать в обмене, «дом» должен был располагать некоторым излишком продукции земледелия или домашнего ремесла. Хотя крестьяне собирали неплохие урожаи и пользовались общинными пастбищами, большинство хозяйств никаких излишков не имело. Более того, многие хозяйства, существовавшие на грани разорения, брали взаймы у богатых родственников, продавали собственных детей в рабство, отдавали увечных членов семьи храмам и т. п. Исчерпав все средства, крестьянин продавал земельный участок и вливался в коллектив «дома бога» или «дома царя». До середины III тысячелетия до н. э. пауперизация крестьян еще не приобрела массового характера, однако разорившиеся крестьяне уже тогда являлись для храмов основным источником полноценной рабочей силы.

Картина жизни шумерского общества была бы, несомненно, более полной, если бы мы располагали более обильными и разнообразными источниками. Лишь по государству Лагаш у нас имеется достаточно богатый материал из Нгирсу. Древнейшие надписи, относящиеся к концу XXVII — началу XXVI в. до н. э., рассказывают о войнах с соседней Уммой. Несмотря на посредничество Месилима, царя Киша, конфликт между этими двумя государствами, развивавшийся в чрезвычайно сложной политической и экономической обстановке, никак не удавалось разрешить.

Города-государства Месопотамии, складывавшиеся в рамках локальных ирригационных систем, с политической точки зрения представляли собой оптимальную форму государственной организации. Их территория совпадала с территорией, занятой той или иной ирригационной системой, чаще всего имевшей естественные границы — реки, их притоки, болота.

Политический вес шумерского города-государства в значительной степени зависел от постоянства речного русла (реки в Месопотамии постоянно меняли свои русла и заиливались), а также от того, насколько оперативно производился ремонт каналов. Попытки объединить разрозненные города-государства в единый организм на более обширной территории, включавшей несколько ирригационных систем, были обречены на неудачу. Возникавшие на этой основе монархии оказывались недолговечными.

Развитие города-государства как формы экономической и политической организации общества было ограничено определенными рамками. Рост народонаселения и средств, необходимых для содержания государственного аппарата, притом что производительность труда не повышалась, должен был привести к кризису. Одним из возможных выходов было освоение новых земель за границами города-государства. Связанное с расширением оросительной системы, заселение новых земель, как правило, приводило к стычкам с соседями.

Именно на этой основе и произошла распря между Лагашем и Уммой, ирригационные системы которых питались только водами Итурунгаля, протока Евфрата. Те же причины, по-видимому, лежали в основе соперничества Ура и Урука. Оба города стояли на одном сравнительно небольшом отрезке Евфрата и потому не могли существовать как независимые государства.