История болезни (документальная повесть) - часть вторая

- У меня «пятак». – идет к рядом стоящему киоску «Союзпечать». Возвращается с газетой «Комсомольская правда» за две копейки: - Люблю обедать с газетой в руках. Пошли. – направляется к дверям столовой. Трогаемся за ним.

В столовой самообслуживание. Юрка пропускает нас вперед к полкам с приготовленными блюдами и говорит:

- Берем три гарнира и три стакана чая. - с подносами продвигаемся к кассе. Расплачиваемся – денег хватает впритык, даже осталась одна копейка. Садимся за дальний столик, в закутке у окна. Юрка, демонстративно с умным лицом, раскрывает «Комсомолку»: - Интересно, что сегодня нам пресса преподнесет?

- на центр стола из нее выпадают шесть ароматных маслянистых котлет. Друзья спокойно кладут себе на тарелки по две штуки и ухмыляясь начинают их уплетать.

Я в замешательстве.

- «Беза»! Когда успел?

- Не надо им «ушами хлопать». Ешь, они не обеднеют.

Вдыхаю потрясающий аромат и кладу рассыпающиеся под своей тяжестью котлеты в свою тарелку с остывающим картофельным пюре…

Сытые и веселые идем по обезлюденной улице домой, на

«ТЭЦ -2». Вдалеке на тротуаре лежит коробка из-под обуви. Вовка срывается с места, Юрка стремглав за ним. Бегут наращивая скорость, обгоняя друг друга. Первым, бьет ногой по коробке «Макар», и схватившись за ступню молча приседает рядом. Следом, размахнувшись как профессиональный футболист, колотит по ней «Беза» - коробка шелохнувшись, чуть-чуть сдвинулась с места. Оба друга, корчась от боли, костерят неизвестных нецензурными словами. Ускорив шаг, подхожу и поднимаю картонную коробку – на тротуаре остаются лежать, плотно прилегая друг к другу, три монолитных красных кирпича.

Друзей жалко, но с трудом сдерживаю смех.

- Ничего себе «мячик». Ноги целы?

Вовка прихрамывая, встает.

- Вроде целы, вот «козлы».

Юрка сидя держится руками за ушибленную ногу.

- Обойдется! Не каждый раз фарт».

После ужина, в палату заглядывает санитар.

- Здравствуйте. Давно вас не навещал.

Мама приветливо:

- Заходите, Василий Семенович.

- Я что к вам зашел! Вечером в десять часов, будет праздничный салют. – проходит к окну, вглядывается вдаль: - Из вашего окна, вы его можете хорошо увидеть. В этой стороне «Комсомольская площадь», три железнодорожных вокзала: Казанский, Ленинградский и Ярославский. Обычно, где-то там ставят установку, с которой производят залпы. Саша, хочешь посмотреть?

Обрадовавшись, вскрикнул:

- Хочу! Никогда не видел салют.

Он по-хозяйски осматривается.

- Нужно развернуть кровать и подвинуть ее ближе к окну. Вечером капельница будет?

- Дядя Вася - утром откапали. Хватит!

- Ну и славно! Сделаем перестановку в палате. - откатывает в угол отсос, переставляет стулья и тумбочку: - Феня, помогай. – мама убирает каркас. Вместе со мной крутится кровать. Наконец смотрю в окно. Короткий осенний день заканчивается – темнеет…

Свет выключен – в палате и за окном темно. Ждем вдвоем – мама облокотившись на подоконник, я в постели с приподнятым подголовником.

Московское время - двадцать два часа. Неожиданно небо озарилось разноцветными огненными шарами, затем донесся глухой звук залпа.

- Ух ты, как красиво! – освобождая просвет окна, мама отходит в сторону.

Медленно опускаются на землю первые догорающие огни салюта, а навстречу им взлетают новые, и высоко-высоко взрываются, разлетаясь на мелкие цветные осколки. На фоне черного неба огромный букет искрящихся цветов.

Не терпеливо прошу:

- Мам, приподними! – она накрывает живот пеленкой и поднимает подголовник до последнего упора. Смотрю на праздник страны, практически сидя – восторгу нет предела. Небо озаряют новые залпы салюта, казалось им не будет конца. Но все затихло также неожиданно, как и началось.

Мама включила свет.

- Понравилось сынок?

- Скажешь тоже. В Саранске, такого салюта с роду не видел.

У мамы моего восторга нет.

- Пока сыночек, Москва нам ничего не дала, кроме этого салюта. Давай спать. Бог даст все будет хорошо…

17 ноября 1969 год.

Состояние улучшилось.Скрытое взаимное напряжение между мамой и врачами улеглось. Татьяна Александровна во время посещения вновь мило «щебечет» и Александр Анатольевич глаза не прячет – обещает все поправить при следующей операции, когда позволит мой ослабевший организм.

Утро. Вошла Татьяна Александровна, поздоровавшись говорит:

- Тетя Феня, сейчас в палату привезут крайне тяжелого больного. Надо подготовить для него постель. – выходит.

Мама собирает в охапку наволочку, пододеяльник, простыню с кровати, на которой все дни отдыхала. Быстро выбегает. Через минуту возвращается с чистым выглаженным бельем и аккуратно застилает свою кровать.