История британской социальной антропологии

Кратко резюмируя выводы из анализа конкретно-научной трактовки Малиновским фактического материала по Тробрианам, представляющей собой моделирующий тип объяснений, можно заключить следующее. Интуитивно-беллетристическая описательность как следствие операциональной неопределенности методов привела к тому, что объяснения фактического материала получились крайне расплывчатыми и неоднозначными, они как бы угадываются при чтении монографий Малиновского. Никогда нельзя сказать с полной уверенностью, как он оценивает тот или иной факт. Скорее факт говорит сам за себя, чем о нем говорит Малиновский.

Многие принципы его конкретных методов, которые сами по себе являлись определенными методологическими достижениями, на практике часто давали нежелательный эффект. Так, принцип отражения явлений в их взаимосвязи приводил к фактологической перегруженности – за огромным количеством используемых материалов терялась аналитическая мысль исследователя, вычленяющая инвариантные отношения, выражающие не видимые непосредственно, но существенные связи в обществе. Принцип моделирующего объяснения явления через показ его роли в общем культурном контексте способствовал растворению качественной специфики этого явления во множестве других.

Результатом всего этого стало отсутствие четкого теоретического анализа институтов родства и религии доклассового общества, логически обоснованного вывода о качественной их специфике. Выводы Малиновского по этим проблемам не представляют собой стройной системы взглядов, это лишь серии подмеченных эмпирических закономерностей, не объяснения, но лишь наброски объяснений, не решение проблемы, но ее постановка и указание возможных направлений решения. Отмеченные аналитические слабости, правда, с лихвой восполняются литературным даром Малиновского, который обладал таинственной способностью в своих трудах так описать изучаемые явления, что эти описания говорили гораздо больше о реальности, чем обобщающая их интерпретация.

3.2. Исследование отношений родства и ранних форм религии в трудах А. Р. Рэдклифф-Брауна

3.2.1. Классификационные системы родства

В своем подходе к изучению родства Рэдклифф-Браун многим обязан своему учителю У. Риверсу. В частности, исходным постулатом концепции отношений родства Рэдклифф-Брауна послужил тезис Риверса о примате социального над биологическим в этих отношениях. В основе классификаторских систем родства, по мнению Рэдклифф-Брауна, лежит не реальное кровное родство («потоки крови»), а специфический набор социальных отношений[805], которые мыслились ученым в виде атрибута общества как особой реальности, не сводимой к биологической природе человека. Совокупность связей между классификаторскими родственниками в конкретном обществе определялась им как «сеть социальных отношений… которая составляет часть всеобщей сети социальных отношений», т. е. «социальной структуры» данного общества[806].

Занимаясь проблемами классификаторского родства, Рэдклифф-Браун подверг критике господствующий в эволюционизме подход к этому явлению как к пережитку, остаткам исчезнувших форм семьи, сохранившихся лишь в виде терминов родства, не имеющих никакого соответствия в реальной действительности. Критика Рэдклифф-Брауна была вполне обоснована эмпирически, так как обильный фактический материал, накопленный наукой к началу ХХ в., личный полевой опыт антрополога свидетельствовали о том, что классификаторская терминология родства не мертвый пережиток, но социальное явление, играющее важную роль в повседневной жизни многих доклассовых обществ. «Система родства, – пишет исследователь, – должна работать для того, чтобы существовать и сохраняться. Она должна обеспечивать связную и действующую систему социальных отношений, определяемую социальным обычаем»[807]. Таким образом, функция систе мы родства заключается в «регулировании повседневной жизни людей»[808]. Регулирование социальных отношений в обществах с классификаторскими системами родства, по утверждению Рэдклифф-Брауна, «производится путем образования фиксированных и более или менее определенных образцов поведения для каждого из признанных видов родства»[809]. Эти фиксированные образцы поведения ассоциируются с терминами, «используемыми в обществе для называния родственников при обращении к ним», данные термины являются «частью системы и как таковые суть идеи этих людей (использующих классификаторские термины. – А. Н.) о родстве»[810].