История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием. Часть I

— Давай! Давай! Еще! Ты просто зверь! — Фредегонда визжала, плакала и кусалась, когда король Хильперик усердно пыхтел на ней. Он просто прикипел к этой девчонке, он увлекся ей настолько, что остальных наложниц почти забросил. Фредегонда выжимала его досуха.

— Я все! — он упал на спину в изнеможении. Сердце, казалось, хотело выскочить из груди.

— Ты мой лев! — Фредегонда куснула его за плечо. — Ты меня просто с ума сводишь!

— Правда? — довольно улыбнулся Хильперик, натянув одеяло из беличьего меха.

— Правда, — ответила девчонка, забившись ему под бок. — Обними меня, мой король!

В покои ворвался гонец, оставляя на полу лужи от тающего на одежде снега. Зима на улице, все-таки. И тут окрестности Суассона, а не Марсель.

— Господин, король Хлотарь отдал богу душу! Меня послали сообщить вам об этом.

— Что-то еще просили передать? — деловито поинтересовался Хильперик.

— Нет, это все, — ответил гонец. — К вашим братьям тоже послали, но они далеко отсюда.

— Иди на кухню, тебя накормят, — сказал ему Хильперик.

— Чего ты ждешь, мой король? — промурлыкала Фредегонда.

— Ты это о чем? — удивился он.

— Твои братья далеко, гонец же ясно сказал. Ты можешь многое успеть.

— Точно! — воскликнул Хильперик. — Молодец, девка!

Он шлепнул Фредегонду по округлой заднице, от чего та довольно взвизгнула.

— Надо торопиться, я знаю, где лежит половина отцовской казны. Я должен успеть.

Он спустил на покрытый медвежьей шкурой пол босые ноги, надел штаны и плотные чулки до колен. Потом Хильперик сунул ноги в туфли из козлиной кожи и привязал их широкими лентами к икрам. Ленты он завязал под коленом. Тунику и толстый плащ Хильперик надевал уже на бегу.

* * *

Неделей позже. Вилла Берни. Окрестности Суассона. Северная Галлия

Хильперик с отрядом прискакал к отцовской вилле, где, как он знал, были сложены немалые ценности в виде монеты, драгоценной посуды, тканей и мехов. Тридцать отборных воинов из знатных семей ехали с ним, привлеченные неслыханной наградой.

— Управляющего сюда, — он бросил поводья слуге и вошел в дом.

Невысокий старичок из грамотных галлов прибежал через пару минут, поспешно семеня больными ногами. Он испуганно уставился на молодого короля, понимая, что от этого визита не приходится ждать ничего хорошего.

— Ключи! — требовательно протянул руку Хильперик.

— Но, господин… Я не могу…, — растерялся управляющий.

— Король приказал, ты совсем оглох, старая сволочь? — рыжий воин гигантского роста посмотрел на бледного галла. — Или мне снять ключи с твоего трупа?

— Да, господин! Конечно, господин! — засуетился управляющий. — Вот же они! — он вытащил из-за пазухи связку массивных ключей, которую он носил на шее.

— Стол накрывай, — скомандовал Хильперик. — Если кто-то из моих воинов останется голодным или трезвым, то я тебя повешу на воротах. Ты понял, старик?

— Да, мой господин, я сейчас же распоряжусь.

По двору забегали слуги, ловя кур и свиней, а бабы на кухне загремели котлами, которые потащили на очаг. Прокормить такую ораву голодных и злых мужиков — непростое дело. А когда за это повесить могут, то еще и опасное.

Стол накрыли через час, на скорую руку. Суп из бобов, вареные яйца, сыр, каша из разваренного овса, сало и хлеб. Воины оживленно загомонили, угощение было богатым. Длинный стол был занят в мгновение ока, и франки расселись на длинные лавки. Напротив каждого в столешнице было выдолбленное углубление, куда клали пищу[29]. В кувшинах несли вино, пиво и медовуху. Воины радостно зашумели, выпить тут любили все. Деревянные и оловянные кубки были наполнены до краев. Старший из воинов, помнивший еще чуть ли не самого Хлодвига, встал, и проорал:

— За короля! Долгих лет щедрому и храброму королю Хильперику!

— Да! — заорали остальные. — За короля!

Воины выпили и жадно набросились на еду. Ячменные лепешки ломали руками и размачивали в вине и пиве. Кашу ели кусками хлеба и руками, сало нарезали поясными кинжалами и жадно совали в рот. Суп пили прямо из горшка. В то суровое время роскошный пир означал не то, что еда была вкусной, а то, что ее было много.

С каждым выпитым кубком становилось веселее, кое-кто затянул песни, а в зал на деревянных блюдах понесли жареных кур и свинину. Воины заорали в восторге. Наличие мяса в придачу к выпивке делало пир событием месяца для подавляющего большинства присутствующих. Кур рвали руками, и жадно грызли, заливая жиром одежду, а грязные руки вытирали потом о волосы и чулки на ногах.

На дальнем конце стола зашумели сильнее, там явно разгоралась ссора.

— Драка! — заорали пьяные воины. — Наваляй ему, Хрольф!

В центр зала вышли двое изрядно пьяных франка, раздетых до пояса. Битая морда заживет, а одежда, она больших денег стоит. Ножи и мечи они сняли тоже. Хильперик улыбался, он был доволен. Ведь он сам подговорил Хрольфа устроить драку.

— Кто победит, получит серебряный кубок! — заорал король. Вокруг одобрительно зашумели. Вождь должен быть щедрым, иначе какой он вождь. Так, до первого боя…

— Твоя мать была шлюхой, — заорал Хрольф. — Ее вся деревня имела! Ты ублюдок, не знающий своего отца!