История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием. Часть I

Сыновья послушали ее и выступили в поход. И даже Теодорих, жадный до добычи, пошел с ними, хотя король Бургундии приходился ему тестем. Вначале все шло неплохо, но Хлодомир, в горячке боя, был окружен врагами, которые отрубили его буйную голову. Остальные короли франков довели дело до конца, и правящий дом Бургундии был истреблен до последнего человека. Жену Хлодомира забрал себе Хлотарь, а троих его сыновей воспитывала теперь Клотильда, и она любила их так, как любит бабушка внуков сирот. Беззаветно и от всей души.

Внуки тоже были в церкви и крутили головами, откровенно скучая. Им бы побегать, старшему двенадцать лет всего, да только дядьки-воспитатели не пускают. У них не забалуешь. Мать стала третьей женой дяди Хлотаря, и они видели ее очень редко. Длинные волосы были аккуратно расчесаны и спускались ниже лопаток. Они еще заплетут их в косы, когда станут воинами. Ну, ничего, скоро бабуля помолится, и они уедут домой. Доменом их отца управляла сама Клотильда, лелея надежду на то, что внуки получат свою часть наследства, как и подобает принцам. Наконец, королева закончила молитву, и свита потянулась к причастию. Вскоре гомонящая толпа вывалилась из базилики, и королева села в носилки. Они пошли во дворец, который находился напротив. Это были бывшие общественные бани, которые еще сам Хлодвиг забрал в свою собственность. Тогда в Париже просто не оказалось здания лучше, а великий король не слишком церемонился, когда ему что-то было нужно.

Королева всегда жила здесь, практически не выезжая, и неустанно строила церкви и монастыри в городе, который так любил ее муж. Античное поселение располагалось на острове Ситэ и на левом берегу Сены, правый же тогда был болотом. Потом, когда на Галлию ринулись орды гуннов и германцев, Париж съежился, уместившись на острове. Римские театры, языческие храмы и термы левобережья постепенно разбирались, и из этого материала были построены крепостные стены. Города в это время уменьшились в разы от прежних размеров, ведь уже не было ни прежней торговли, ни многих ремесел. Доходило до смешного, и город Арелат[27], что на дальнем юге, уместился весь целиком в стенах старого римского амфитеатра, который превратился в крепость. А ведь раньше, когда Империя была еще сильна, никому и в голову не пришло бы строить укрепления так далеко от границы. Париж, будучи островом, жил при франках спокойно. Его берега опоясывали стены, а двое ворот упирались в деревянные мосты, которые могли быть разобраны в мгновение ока. Город жил рекой, и торговлей по ней, а потому лодочники, владельцы барж, были самыми уважаемыми и состоятельными людьми Парижа. Берега реки вновь начинали застраиваться, но пока там, по большей части, располагались угодья монастырей, их поля, виноградники и мастерские. Простой люд тоже понемногу начинал селиться поближе к святым местам, получая работу, и надеясь на защиту в случае войны.

Клотильда вошла в свои покои, когда к ней подошел слуга, который почтительно склонился.

— Госпожа, к вам патриций Аркадий, он от вашего сына Хильдеберта.

— Это тот негодяй, который предал своего короля Теодориха? Из-за которого тот потом разорил всю Овернь? — поморщилась Клотильда. История была очень грязная. Аркадий сдал родной город Клермон Хильдеберту, а потом воины Теодориха разорили всю провинцию. Свою собственную мать предатель бросил, она была лишена имущества, и изгнана из родного дома.

— Он самый, госпожа.

— Ну, зови, чего тянуть, — вздохнула королева. — Да где же мои дети набирают себе слуг? Ну, негодяй на негодяе просто. Одни проходимцы, воры и предатели.

— Моя королева, — патриций Аркадий склонился в поклоне, состроив умильную улыбку на обрюзгшем лице. В отличие от франков, он носил свободную тунику, спадающую широкими складками почти до земли, и римские сандалии, перевязанные на щиколотках.

Толстое брюхо было передавлено богатым поясом с серебряными бляхами. Вырезы туники из тонкой шерсти, рукава и края одежды были обшиты крученой тесьмой с золотой нитью. Пальцы его были унизаны перстнями. Патриций явно не бедствовал.

— Что тебе нужно? — Клотильда даже не пыталась скрыть своего глубокого отвращения.

— Я послан королями Хильдебертом и Хлотарем. Они просят прислать к ним своих горячо любимых племянников, чтобы сделать их королями во владениях отца. Они же, как дяди, будут их опекунами до самого совершеннолетия.

— Ну, надо же, — удивилась королева. — До меня доходили слухи, что они хотят это сделать, да я все не верила.

— Вы согласны, госпожа? — преданно посмотрел ей в глаза Аркадий.

— Ну, конечно же, я согласна, — пожала плечами Клотильда. — Я и сама этого хочу.

— Когда нам ждать принцев? — раболепно спросил у нее галл.

— Через неделю. Нам надо собрать их, как подобает, — ответила Клотильда, отвернувшись.

Аркадий был ей крайне неприятен, и она ничего не могла с этим поделать. Тот понял все верно, и, снова склонившись, удалился.