История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием. Часть I

— Как твоя семья, брат? — спросил Хильперик. — Как сыновья?

— Слава Богу! — Гунтрамн перекрестился. — Я в честь рождения каждого из них по монастырю построил. Пусть господь будет милостив к ним.

— Аминь! — с серьезным лицом ответил Хильперик, который имел ум весьма практического свойства. Религия занимала его очень мало, и увлечения своего брата он не разделял.

— Я слышал, что вы не стали биться с Сигибертом, — сказал Гунтрамн, который крошил зубами жареную перепелку, целое блюдо которых стояло перед ним на столе. — Это отрадно. Может, наконец, закончится эта бесконечная грызня.

— Все так брат, — кивнул Хильперик, который не отставал от него, выплевывая мелкие птичьи кости на стол прямо перед собой. — Но это не все. Мы поклялись друг другу Иисусом Христом и блаженным святителем Мартином Турским. Я должен был отдать ему без боя южные города, а он за это обещал не разорять мои земли.

— Я слышал, что он свою клятву не выполнил вроде бы, — сказал Гунтрамн, шумно прихлебывая из кубка.

— Вроде бы? — злобно сказал Хильперик. — Да он разорил весь восток страны. Чуть Париж не спалил, гад. Привел саксов и баваров, а эти животные все монастыри у города сожгли. А монахов убили, — добавил он.

— Спаси и сохрани, — испуганно перекрестился Гунтрамн. — Грех то, какой! Господь покарает его за это.

— Ты так и будешь в стороне отсиживаться? — задал, наконец, главный вопрос Хильперик. — Или ждешь, когда к тебе тоже брат Сигиберт со своими дикарями заявится?

— Бог не оставит меня, — хмуро сказал Гунтрамн, — он берег меня все эти годы.

— Ага, ну надейся, — насмешливо сказал Хильперик. — Так с кем ты брат? Если с ним, то скажи, я пойму. Только он сначала меня и моих детей под нож пустит, а потом тебя, и твоих детей. Эта стерва испанская не угомонится, ты же знаешь ее.

— Знаю! — тоскливо ответил Гунтрамн. — Та еще гадина. С тобой я, брат!

— Тогда клянись всеми святыми, что знаешь! А то тебе после прошлого раза веры нет.

* * *

Месяцем позже

Двумя широкими крыльями обняла несчастную Галлию черная птица войны. Король Хильперик громил окрестности Реймса, а старший принц Теодеберт пошел в уже знакомую ему Аквитанию. Снова в той истерзанной земле запылали едва отстроенные лачуги. Снова погнали на север людей и скотину. Снова с городов собирали подать, хоть они и уплатили ее своему королю Сигиберту.

Франки из Нейстрии не только разоряли земли, где жили галлы, но и своих соплеменников не жалели, оставляя после себя пепелища. Король же Сигиберт снова созывал к себе орды дикарей, которые охотно шли к нему, помня о богатой добыче, что была в прошлом году. Но в этот раз войско он собрал вдвое большее, призвав всех франков, кто вошел в полный возраст, и купив подарками всех окрестных вождей. Неслыханная армия вторгнется в Нейстрию, и закончит эту войну раз и навсегда.

А пока герцог Гунтрамн Бозон подошел со своим отрядом к городу Тур, который должен был выставить ополчение, но не сделал этого. Он шел к епископу, верному человеку своего короля.

Епископ Григорий принял его утром.

— Благослови, святой отец, — склонил голову герцог.

— Да хранит тебя господь, сын мой, — ответил ему Григорий, которому было уже почти сорок лет. Он оставался по-прежнему подвижным и живым человеком, не склонным к обжорству, пьянству и стяжательству, за что был безмерно уважаем своей паствой.

— Отче, на вас вся надежда, — честно признался герцог, с удивлением оглядывая аскетичную обстановку. Те епископы, что были ему знакомы, жили, как князья. — Король повелел горожанам собрать ополчение и биться с войском Теодеберта, да только не пришел никто.

— Боятся, сын мой, — посмотрел на него ясным взглядом епископ. — Не воинские они люди, сам ведь понимаешь. Ткачи, кузнецы да лавочники. Какие из них воины?

— У меня приказ, святой отец. Набрать войско в землях Тура и Шатодена, и выступить на врага. Я без вас и не сделаю ничего. Тут ни одна крыса не шевельнулась даже. Да и вот еще. У того короля Теодеберта что за войско? Крестьяне одни, дружина ведь королевская сейчас под Реймсом.

— Я попробую, сын мой, — задумчиво сказал епископ. — Завтра проповедь прочту, и клирикам указания разошлю, чтобы прихожанам пояснили все. Наберем мы тебе войско.

— Спасибо, отче! — преданно посмотрел на него герцог. — Все королю и королеве расскажу о вас.

— Я служу им и господу нашему, — смиренно ответил Григорий. — Король Хильперик — это царь Ирод во плоти, и жена его — истинная дьяволица распутная.

— Распутная? — удивился герцог. — Не замечена вроде королева Фредегонда в распутстве, владыка. Не думаю, что король такое терпеть стал бы. Вы бы поосторожнее про таких особ выражались, что ли. Опасные они оба люди, и на расправу скорые.

— Господь не оставит меня, — ответил ему Григорий. — На него лишь уповаю, и на короля нашего.