История частной жизни. Том 1. От римской империи до начала второго тысячелетия

Изучая именно архитектуру частного жилища, мы хотели бы внести свой вклад в разработку истории приватной жизни африканских элит и, следовательно, элит римского мира в целом. Подобный подход предполагает, что предметом систематического рассмотрения станут не только богатые городские жилища, но и тексты африканских авторов, представляющие собой источник информации не столь благодатный, как литература собственно италийская, но зато куда менее изученный, источник, который a priori можно считать единым целым с африканскими руинами. Такая точка зрения подразумевает также, что наши рассуждения основываются прежде всего на изучении руин domus’ов, то есть разрозненных фрагментов материальной культуры; при этом явления и единичные, и широко распространенные следует интерпретировать только Через посредство процедур сопоставления и классификации. Именно конкретные археологические данные позволяют, в изустной мере, обращаться к данным литературных текстов, проводить сравнения с другими провинциями или даже эпохами — а не наоборот. Этот подход, во–первых, дает возможность оперировать сведениями более достоверными, чем те, что можно извлечь исключительно из самих текстов, которые в значительно большей степени представляют собой интерпретации частной жизни, нежели свидетельства о ней. Во- вторых, он позволяет сопоставлять результаты исследований многочисленных ученых, которые, работая непосредственно с «почвой», содействуют пересмотру чересчур литературного и идеализированного видения античного мира, когда каждый предмет трактуется как произведение искусства, нагруженное символическими значениями. Сама по себе благотворная процедура демифологизации, однако, не исключает риска, поскольку иногда приводит к гиперкритицизму, к стремлению с чрезмерной осторожностью подходить к анализу качества и обстоятельств жизни интересующих нас элит. Таким образом, изучение домашнего пространства станет очередной попыткой понять реальную природу частной жизни. Для этого необходимо более отчетливо обозначить роль, которую в процессе строительства играл заказчик: в этом отношении руины могут быть весьма информативными.

ХАРАКТЕР ЖИЛИЩНОЙ АРХИТЕКТУРЫ ПРАВЯЩИХ КЛАССОВ

Интернациональность архитектуры

В античном мире характер архитектуры, свойственной социальным элитам, определяла сама природа Средиземноморья. Достаточно напомнить, что на протяжении столетий существовало культурное сообщество, базировавшееся на интенсивном обмене людьми, идеями, товарами, — сообщество, сердцем и движущей силой которого долгое время оставался греческий мир и внутренние системы связей которого значительно укрепились в ходе перемен, имевших место в эпоху эллинизма. Сквозь непрерывную череду конфликтов проглядывает не образ мира, разделенного на разноприродные и самодостаточные блоки, но, напротив, образ некоего единства, каждая составная часть которого своим собственным, уникальным образом сочленяется с целым. Это фундаментальное сходство наиболее отчетливо проявляется на уровне социальных элит, политические пристрастия которых напрямую обусловлены этой реальностью, а культура со всей очевидностью принадлежит единой цивилизации, которая несет определяющий отпечаток Греции.

Архитектура правящих классов Римской Африки прекрасно иллюстрирует эту закономерность. История жилищного строительства Средиземноморья начинается с весьма Решительной новации: введения в центр здания перистиля, то есть дворика, окруженного портиками, вокруг которого располагаются другие части дома. Это греческое изобретение было очень быстро адаптировано пуническим миром: доказательство тому — пример дома с колоннами в Керкуане, городе на мысе Бон, разрушенном и опустевшем к середине III века до н. э. Африканские элиты напрямую заимствуют у греков эту типовую конфигурацию жилища, более прочих соответствующую их представлениям о необходимом уровне престижа — поскольку она располагает в самом сердце жилища архитектурную композицию, сам масштаб которой в былые времена подобал бы только общественным зданиям.