История человечества в великих документах

Истории известны имена лишь троих людей, которым довелось открыть целый материк: это Христофор Колумб, Виллем Янсзон и Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен (обледенелую Антарктиду, конечно, мог открыть только россиянин). Но и из них лишь Беллинсгаузен получил всеобщее признание ещё при жизни. Колумб же до конца дней убеждал всех, что никакого нового континента он не открыл, просто доплыл до Китая и Японии, и что хватит к нему приставать с этой Америкой. Для первооткрывателя Нового Света его великое открытие стало крупнейшим разочарованием в жизни.

После триумфального возвращения Колумба и общеевропейского фурора по поводу открытия «короткого пути в Индию» папа римский издал буллу, в которой провозгласил, что

«наибольшее значение в наше время имеет возвеличение католической веры и христианской религии, её укрепление и распространение ради спасения душ и ради смирения и обращения в эту веру варварских народов».

Колумб и сам твердил, что все его открытия делаются ради распространения Христовой веры. Но в его рапортах слово «бог» употребляется 26 раз, а «золото» – 117, что не оставляет никаких сомнений в коммерческом характере проекта. Он плыл за золотом, он обещал своему королю золото. Тем более отчаянным выглядит документ, в котором Колумб рапортует о своём открытии.

Рапорт Колумба – первый официальный документ об открытии Нового Света. Он сохранился в нескольких вариантах и, вероятно, неоднократно редактировался автором на обратном пути из Америки. Одна из версий датирована 15 февраля 1493 г. и написана на Канарских островах, вторая – началом марта в Лиссабоне, а всего их издано целых шесть. Не до конца ясно, какая именно редакция была вручена Колумбом испанской королевской чете, но во всех вариантах за победными реляциями и оптимизмом адмирала угадываются совсем иные чувства. Ужас, разочарование, растерянность. Ведь никакого золота, жемчуга или специй, за которыми его посылали Фердинанд и Изабелла, Колумб не нашёл. Более того: он явно понял, что ошибся. Никакой это не Китай, не Япония и не Индия! А значит, задание короля не выполнено, проект провалился, и, если станет известно, что вместо сокровищ Востока он открыт безвестную землю, он может лишиться всего. Безумный парадокс Колумба заключается в том, что своё величайшее открытие он будет считать величайшей ошибкой, и это открытие ему придётся скрывать до конца дней. А когда оно станет очевидным для всех, ему останется только умереть.

Отчёт Колумба о первом путешествии в «Индию»

А ведь всё так хорошо начиналось. 3 августа 1492 года три каравеллы Колумба вышли из кастильского порта Палос. Следуя изначальному курсу, они могли бы причалить у нынешних берегов США, но штурманам в какой-то момент показалось, что они проскочили Японию, и экспедиция повернула к югу. 11 октября Колумб, чувствуя по косвенным признакам появление земли, объявил конкурс на лучшую дальнозоркость и пообещал шёлковый камзол в награду первому, кто увидит берег. (Исторический возглас «Земля! Земля!» издаст матрос Хуан Вермехо, но камзола ему не видать: приз Колумб вручит сам себе, потому что первым увидел огонёк в темноте.) 12 октября (ныне международный День открытия Америки) её первооткрыватель сошёл на берег багамского острова Сан-Сальвадор и, как он пишет в своём рапорте,

«провозгласил его владеньем Ваших Величеств, объявив о том через глашатая и водрузив развернутое королевское знамя, в чём мне никто не противодействовал».

Противодействовать ему никто и не собирался: индейцы, открывшие Колумба в тот же день, что и он – их, с большим интересом наблюдали за этими странными манипуляциями. Колумб был хорошо знаком с книгой Марко Поло (см. Документ № 37), на полях которой сделал десятки пометок, и не мог не видеть, что никаких следов грандиозной восточной цивилизации, описанной венецианским путешественником, на найденных им землях нет. Его встретили первобытные туземцы, у которых из одежды были разве что бусы, а из оружия – копья с деревянными и каменными наконечниками. Ни промышленных товаров, ни одежды, ни кораблей эти люди не видели, так что Колумб безусловно понимал, что от Китая и Индии они далеки так же, как и от Кастилии с Арагоном.

«Брали даже обломки обручей от бочек, как скоты неразумные, отдавая всё, что имеют; я посчитал, что это нехорошо, и запретил такой обмен».