История Чешского королевства

Но еще более нежели земледелие, терпела от притеснений жупных чиновников внутренняя промышленность и торговля. Главное их место, а именно пригороды жупных городов, принадлежали князю, и подобно другим княжеским владениям, было управляемо княжескими и жупными чиновниками. Население их не имело своей земли и своих собственных жилищ, а пользовалось наемными, и как кажется, чем далее, тем более страдало от своевольных поборов, что и было причиной его ослабления. Еще в древнейшие времена, до крестовых походов, Евреи, сыздавна лучшие знатоки торговли, коварно обманывали промышленников, изыскав способы присвоить себе благосклонность двора. Позднее, лучше, нежели туземному населению пригородов, удавалось торговцам и ремесленникам, приезжавшим из чужих земель, Германии, а также из Италии и Франции, ибо они приносили с собой из своих стран, где мещанское сословие при благоприятнейших обстоятельствах получило большую свободу и значение, деньги, и поселившись в Чехии, приобрели от князя, такие же права которыми пользовалось их сословие в своем отечестве. Уже при короле Владиславе (1092), в конце II столетия, существовала колония Немцев в Праге на Пожиче, где они имели свободные наследственные жилища, освобождались от некоторых жупных повинностей и были исключены от жупного суда, так что управлялись собственными судьями из своей среды. На такое право они получили письменную привилегию от внука Вратиславова, князя Собеслава II (1173 — 1178), с дозволением, чтобы каждый принятый в их общину пользовался одинаковыми с ними правами. Уже тогда же, кроме этой колонии были распространены и другие в других частях пражского пригорода.

Это было началом будущего, еще большего распространения немецкого населения в Чехии, которому содействовали и другие обстоятельства. Как некогда Святополк моравский, так чешские правители с весьма давнего времени, по крайней мере, со времени двух сильных Болеславов, всегда принимали к себе на службу несколько чужестранцев, в особенности из немцев, по причине постоянных связей с двором немецких императоров. Это большей частью были особы духовного сословия, которые, как княжеские капелланы, получали потом в награду высшие церковные должности, как-то: каноников, пробстов, аббатов; кроме первого епископа пражского Титмара, еще позднее было несколько немцев, которые получили епископскую кафедру. Размножению немецкого дворянства способствовали, кроме того, частые браки чешских князей с немецкими княжнами, когда по случаю брака Ульриха с Боженой, во времена Болеслава II было строгое постановление, чтобы чешские князья брали жен не из своего народа, но, для равенства в сословии, из владетельных родов окрестных стран, из Польши, Венгрии, но чаще из Германии. Княжны чужеземных домов приводили с собой капелланов и других светских чиновников из Германии, и хотя они не вступали в ряд земского и жупного чиновничества, что было противно народному праву и обычаю и чего не могло бы снести туземное дворянство, однако ж чешские вельможи старались иногда, без сомнения, угождать правителю знанием их языка. Нельзя сомневаться в том, что матери из немок учили детей своих, будущих наследников трона, языку немецкому наравне с отечественным и таким образом скоро приучали их к обычаям и нравам чужеземцев. Так было в семействе короля Владислава с обеими его супругами, Гертрудой австрийской и Юдитой тюрингенской. Самый старший сын его, Фридрих, имел немецкое имя, небывалое до сих пор в Чехии; младшие два, Пржемысл и Владислав, с именами чешскими приняли другие, немецкие — один Отокара, другой Генриха. Склонность их, равно как и самого Владислава II, рожденного также от немки, к немецкому языку и немецким обычаям обнаруживается во всем воспитании как их, так и во всех их потомках на чешском троне. Политика этих правителей, хотя они защищали самостоятельность Чехии в отношении к немецкому государству, тем не менее не исходила из любви к народному языку и обычаям; но эта политика была главным образом династическая.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. Чешские короли от Пржемысла I до смерти Иоанна Люксембургского (1197 — 1346 гг.).

§ 28. Король Пржемысл.