История дьявола

Среди множества поверий коренных жителей Северной Америки есть одно, позволяющее получить представление об образе мышления индейцев. Это история одного юноши по имени Нульк, который однажды прогуливался по берегу озера со своей сестрой Маноной. Увидев нависшую над водной гладью лозу дикого винограда, он ухватился за нее и стал раскачиваться, словно на качелях. «Как здорово! Давай покатаемся вместе!» — предложил юноша. Манона последовала примеру брата. Внезапно лоза лопнула, не выдержав веса молодых людей, и девушка соскользнула в воду. Как раз в это время мимо проплывал Хозяин озера. Увидев Манону, он влюбился в нее с первого взгляда. А так как он был прекрасен, как и подобает богам, Манона не смогла остаться равнодушной и забыла обо всем на свете. Что же касается Нулька, то он никак не мог успокоиться после потери любимой сестры. Каждый день юноша приходил на берег озера, чтобы слезами облегчить душу. Увидев однажды брата, Манона всплыла на поверхность озера и попросила не горевать, ибо, став супругой Хозяина озера, она наконец нашла свое счастье и потому не собирается возвращаться на землю.

Однако юноша продолжал горевать. Перестав принимать пищу, он только и делал, что молился о спасении сестры. Голод оказал на Нулька столь очищающее воздействие, что он не мог больше переносить человеческий запах. Однажды вечером к нему явился Маниту[523] и спросил, почему юноша так страдает; узнав, в чем дело, Маниту с сожалением сказал, что не в силах освободить Манону. А Нульк продолжал молиться и голодать. По прошествии шестнадцати дней ему пригрезился бог-громовержец, который вызвался помочь его горю. Он посоветовал юноше отправиться на берег озера и, срубив толстое дерево, выдолбить каноэ. Затем он 246 проводил Нулька до места, где под сенью двух деревьев стоял высокий вигвам, где жил человек-олень, который отправил юношу дальше, к человеку-журавлю, а тот, в свою очередь, посоветовал обратиться к человеку-бобру.

Молодой человек заключил союз с духами, вызвавшимися оказать ему необходимое содействие в освобождении сестры. Бог-громовержец устроил такую страшную грозу, что от ударов грома сотрясалось дно озера, где властвовал муж Маноны. Заволновалось, забурлило озеро, высоко к небу поднялись волны. Хозяину озера ничего не оставалось, как обратиться за помощью к жене. И тут небо просветлело, ибо хорошо известно: что хочет женщина, то хочет бог. Пуще прежнего закручинился Нульк. И пришлось чародеям превратить Манону в озеро, а самого Нулька в небольшой островок, чтобы брат и сестра никогда больше не разлучались[524].

В легенде есть все: и естественный союз человека с духами природы, и гром, и олень, и журавль, и бобер, и доброжелательное отношение божеств к человеку, попавшему в беду, и пределы возможностей духов, способных исполнить желание только при человеческом участии, и ритуалы посвящения (с Маниту можно было встретиться только после нелегкого пути очищения посредством голодания и частых омовений), и ограниченное зло, и любовь, и верность. В свое время было нетрудно поближе познакомиться с жизнью североамериканских индейцев. Поэзия их мифов ни в чем не уступает нашим средневековым легендам или преданиям эпохи романтизма. Однако жившие в полной гармонии с природой полуголые люди обитали на слишком обширных, на взгляд европейцев, территориях, и пришельцы решили «во имя прогресса» завладеть бескрайними просторами.

В наши дни можно только с грустью говорить о североамериканских индейцах. Еще в прошлом веке были истреблены такие племена, как такельма, кус, атсувеги, микасуки и хичити, а от дорогих сердцу Шатобриана начезов, так же как от племен туника и тонкава остались одни только воспоминания. Несколько лет назад племена ваппос, шаста-костас, маттолес, юки насчитывали всего-навсего несколько десятков человек, и если кому-то удалось выжить, то их осталось считанные единицы, что также наводит на грустные размышления. Хотя канадские племена оказались более жизнеспособными, и их культура еще не стерта с лица земли, можно сделать вывод, что цивилизация коренных жителей Америки обречена на скорое исчезновение. Окружающая среда и изоляция от других народов сделали свое дело. Все, что еще осталось от культуры индейцев, превращается со временем в экспонаты музеев.