История догматических движений в эпоху Вселенских соборов

Такова цитадель, воздвигнутая современной ученой критикой около констайтинопольскаго символа! Но какъ ни сильно она укреплена, сколько ни много потрачено на нее силъ разныхъ авторитетныхъ ученыхъ и сколь бы мощными ни казались аргументы, поддерживающие ее, она, при ближайшемъ и внимательномъ разсмотрении, оказывается не больше, какъ башней, построенной на кончике иголки. Такимъ кончикомъ иголки является символъ Епифания. Трудно понять, какъ могъ создаться этотъ целый рядъ недоумений на счетъ этого символа. И прежде всего, ни откуда не видно, чтобы этотъ символъ велъ свое происхождение изъ иерусалима. Слова Епифания, которыми онъ заканчиваетъ приведенный имъ текстъ символа: «эта вера передана отъ святыхъ апостоловъ и въ церкви въ святомъ городе оть всехъ местъ святыхъ епископовъ более 310 числомъ» — действительно невразумительны, но они никоимъ образомъ не указываютъ на иерусалимъ. История ничего не знаетъ ο томъ, чтобы когда–нибудь собирался въ иерусалимъ соборъ изъ 310–ти и более святыхъ отцовъ. Если бы такой многочисленный соборъ, действительно, состоялся, современники отметили бы его. «310 и более!» — эта цифра eo ipso напоминаетъ собой соборъ 318–ти, отцовъ никейскихъ, число которыхъ, какъ известно, определялось различно, а «святой городъ» — Никею. И этотъ выводъ вполне подтвер–ждается анализомъ Епифаниевскаго символа. Достаточно ближе всмотреться въ него, чтобы видеть, что онъ представляетъ единственный въ своемъ роде Kunststuk, где къ никейскому символу, изложенному въ полноте, только механически приставлены выражения, взятыя изъ константинопольскаго символа.

Приведемъ символъ Епифаниевский и поставимъ въ скобки все слова, составляющия особенность константинопольскаго собора:

Πιστεύομεν εις έ'να θεόν παντοκράτορα ποίητήν (ουρανού τε και γής). Καϊ εις ένα Κύριον Ίησοϋν Χριστον τον υιόν του θεοΰ τον μονογενή, τον εκ του πατρός γεννηθέντα (προ πάντων αιώνων), τουτέστι εκ της ούσΐας του πατρός, φως εκ φωτός, θεόν άλιθηνόν εκ θεοϋ άλιθηνοϋ, γεννηθέντα, ου ποιηθέντα, όμοούσιος τω πατρί, δί ου τα πάντα έγένετο τα εν τοις ουρανοΐς και τα εν τη γη, τον δι ημάς τους άνθρώπους και διά την ήμετέραν σωτηρίαν κατελθόντα (εκ των ουρανών) και σαρκκωθέντα (εκ πνεύματος άγιου και Μαρίας του παρθένου και) έναθρωπήσοντα (σταυρωθέντα τε ύπερ ημών επι Ποντίου Πιλάτου καί) παθόντα (καϊ ταφέντα) και άναστάντα τη τρίτη ημέρα (κατά τας γραφάς καί) άνελθόντα εις τους ουρανούς (και καθεζόμενον εκ δεξιών του πατρός) και (πάλιν) έρχόμενον (μετά δόξης) κρΐναί ξώντας και νεκρούς, (ου της βασιλείας ουκ έσται τέλος) καϊ εις το πνεύμα το αγιον (κύριον και ζωοποιόν, το έκ του πατρός εκπορευομένον, το ούν πατρι καϊ υίώ συνπροςκυνούμενον και συνδοξαζόμενον, το λαλήσαν διά των προφητών; εις μίαν άγίαν καθολικην καϊ άποστολικην έκκλησΐαν: ομολογούμεν εν βαπτίσμα εις άφεσιν αμαρτιών, προςόδκώμεν άνάστασις νεκρών και ζωην του μέλλοντος αιώνος. Αμήν.), τους δε λέγοντας' ην ποτέ οτε ουκ ην καϊ πρϊν γεννηθηναι ουκ ην, ή οτι εξ ουκ όντων εγένετο ή έκ ετέρας ύποστάσεως η ούσίας, φασκοντας, είναι ρευστόν ή άλλοιωτόν τον του θεοϋ υιον τούτους αναθεματίζει η καθολικη καϊ άποστολικη εκκλησιαια.