История древнегреческой литературы

И, подобные пошлости бросив и вздор, непристойные шутки такие,
Возвеличил он этим искусство у нас, укрепил, возведя это зданье,
Величавою речью и мыслью глубокой и шутками неплощадными;
Не людишек простых он в комедиях стал подвергать осмеянью, не женщин,
Но со страстью Геракла какой-то он стал нападать уж на самых могучих.
Среди запаха страшного кожи[194]

пройдя и угрозы, навозом несущей,И я в первую очередь бой начинаю с чудовищем лютым, зубастым.

Под этим «чудовищем» Аристофан разумеет Клеона. Во «Всадниках» он сравнивает его с мифическим Тифоном (511) и не раз говорит о борьбе с ним в других комедиях («Облака», 549 — 551 сл.; «Осы», 1036). Из этого видно, какое политическое значение он придавал своим комедиям.

Правда, надо все же признать, что, осуждая теоретически пошлые шутки, он и сам иногда допускал их, как это можно видеть в «Лисистрате», в «Женщинах на празднике Фесмофорий», в начальной части «Мира» и т. д. Он невольно отдает дань ходячим приемам древней комедии, вышедшей из грубой основы карнавальных шуток.

7. ДРАМАТУРГИЯ АРИСТОФАНА

Вкладывая в комедию какую-нибудь определенную идею, по преимуществу морального содержания, Аристофан этим самым до некторой степени предопределял и внешнюю структуру ее. Он выдвигает какой-нибудь новый тезис, противоречащий общепринятому взгляду. Сначала этот тезис принимается и развивается, а потом показываются вытекающие из него последствия во всей их нелепости, как это видно в «Облаках»; или, наоборот, в противоположность существующему вредному порядку излагается мнение автора и показываются блестящие результаты, которые должны получиться в случае его осуществления, как видим, например, в «Ахарнянах», в «Мире» и др. Таким образом, сначала идет драматическое нарастание, затем остановка, дающая возможность обрисовать наступившее положение, и, наконец, разрешение вопроса, выводы.

Стремясь к наглядности и конкретности, поэт развивает свои положения и доказательства в отдельных сценах. Поэтому особенностью действия его комедий является эпизодичность, нанизывание отдельных сценок. В «Облаках» вначале представлена в комическом виде новая наука, и высшим моментом действия оказываются сцены, в которых Стрепсиад, нахватавшись верхушек этой науки, поучает сына и прогоняет своих кредиторов; а в конце образно рисуется его разочарование, когда Фидиппид на основании приобретенных знаний колотит отца и доказывает справедливость этого. В «Осах» первая половина посвящена разоблачению сутяжничества, вторая часть в комическом виде изображает блаженную жизнь без этого порока. Точно так же построена комедия «Мир», где в начале подготовляется полет на небо за богиней мира, а в конце изображается пьяное веселье после ее водворения на земле. Через ряд комических сцен проводится действие в «Женщинах на празднике Фесмофорий»: хитрость Эврипида и обращение к помощи Агафона, затем собрание женщин, выступление на нем родственника Эврипида и изобличение его, а во второй части и появление Эврипида и освобождение родственника из рук Скифа-полицейского. В «Богатстве» идут сцены обнаружения бога, его исцеления, спор с Бедностью, а затем благополучие разбогатевших бедняков, приход Гермеса с протестом Зевса и отступничество жреца. Наиболее цельным и последовательным оказывается действие в «Лисистрате», где сначала представлен заговор женщин, затем борьба с ними мужчин и, наконец, беспомощность последних и вынужденное заключение мира.

Могучим оружием Аристофана как комического поэта является смех. В. Г. Белинский определял сущность комедии как «противоречие явлений жизни с сущностью и назначением жизни»[195]. Это противоречие и вызывает смех. Великий мастер «смеха сквозь слезы» Н. В. Гоголь провел тонкое различие между легким, поверхностным смехом и тем, «который весь излетает из светлой природы человека». О действии такого смеха он замечает: «А насмешки боится даже тот, кто ничего не боится»[196] Вот этим смехом Аристофан и пользуется с безграничной свободой и изобретательностью, не упуская ни одного момента, ни одного положения, чтобы показать смешную сторону. Едва появляясь перед зрителями в своих странных костюмах и безобразных масках, действующие лица должны были сразу же вызывать у них смех. Самые сюжеты и отдельные сцены носят такой же преувеличенно карикатурный характер, но в них мы находим черты подлинной действительности, в том числе нападки на современных деятелей.