История древнегреческой литературы

Песни аэдов, как можно видеть из приведенных данных, были обычным явлением на пирах у древней знати и считались «украшением пира» («Одиссея», I, 152). Гости с интересом слушают их и просят продолжать. Более того, они видят в них отражение действительности и чем жизненнее рассказ поэта, тем живее откликаются на него слушатели. Замечательны в этом отношении слова Одиссея:

О Демодок, я превыше всех смертных тебя почитаю.
Муза ль тебя научила, Зевесова дочь, Аполлон ли, —
Так по порядку поешь ты о бедствиях рати ахейской, —
Что совершили и что претерпели и как пострадали:
Точно ты сам был при этом иль слышал о том от другого.
(«Одиссея», VIII, 487-491)

Если Ахилл слагал песнь как участник главных событий, то равным образом и аэды могли участвовать в них, а тем более — наблюдать их, и это, конечно, способствовало реальности их изображений, что так поражает нас в поэзии Гомера.

В аэдах мы должны видеть народных певцов, но часто они оказывались в зависимости от властителей и знатных людей, и это вынуждало их приспособляться к вкусам своих слушателей. Конечно, властителю было лестно, чтобы аэды прославляли его подвиги, и, например, Одиссей охотно дарует жизнь аэду Фемию, захваченному вместе с женихами, когда тот обещает сложить в честь него песнь («Одиссея», XXIII, 348 сл.). Но вместе с тем иногда аэд делался лицом, близким к властителю. Агамемнон, например, отправляясь в поход под Трою, поручил охрану своей супруги аэду («Одиссея», III, 267 — 271). Позднее Гесиод говорит про себя, что выступал с песнью на погребальных играх в честь Амфидаманта («Труды и дни», 654).

Таким же аэдом надо представлять себе и Гомера. Недаром греческая традиция изображала его в виде слепого старца, вроде Демодока. Поэтому правдоподобна мысль, что в этих образах поэм содержатся автобиографические черты.

Надо полагать, что искусстве аэдов, как и всякое «ремесло» в первобытные времена, развивалось в недрах семьи и передавалось от отца к сыну, из поколения в поколение, и если посторонний человек хотел посвятить себя этому искусству, то его усыновляли, чтобы он рог лучше его изучить. Отсюда и ведет начало воспоминание о целых семьях, занимавшихся специально этим искусством. Таковы рассказы о Гомеридах на острове Хиосе, которые представляли объединение рапсодов, исполнявших поэмы Гомера, но само название в виде отчества подчеркивает семейный принцип, лежавший в его основе. Сравним у нас деятельность семьи олонецких сказителей Рябининых, в которой уже в нескольких поколениях искусство переходит от отца к сыну. Подобная практика наблюдалась и у многих других народов — во Франции, в Германии, в скандинавских странах, в Сербии, а особенно у многочисленных народов СССР.

То, что мы знаем об аэдах, показывает наличие у них определенной художественной техники и трафаретных приемов, выработавшихся в их практике, и всякому начинающему поэту нужно было хорошо усвоить эту технику, чтобы создавать эпические поэмы. Гомеровские поэмы свидетельствуют о высоком развитии поэтической техники. Можно представить себе, что первые поэты не могли еще создавать больших композиций, а создавали поэмы лишь малого объема, которые легко могли исполняться перед слушателями в продолжение одного собрания. Но позднее они, подобно Фемию и Демодоку, получили возможность исполнять их по частям. Так подготовлялись средства, сюжетные и формальные, для создания крупных поэтических композиций, причем не было необходимости в записи этих произведений, прочно хранившихся в устной передаче.

Аналогичный процесс надо предполагать и в выработке стихотворной формы. Длинный эпический стих — гексаметр, т. е. шестистопный дактилический стих, стал постоянной формой героического эпоса.

Итак, аэды в своем творчестве разрабатывали старые народные предания и мифы и постепенно накапливали целый арсенал художественных приемов и форм, которые потом становились уже традиционными и типичными для всего жанра. Но вполне естественным было, что аэды, используя поэтический материал своих предшественников, подчиняли его собственным замыслам и вносили в него черты своего времени и взгляды, подсказанные их социальным положением. Поэтому, прежде чем рассматривать главные образцы древней эпической поэзии, важно бросить хотя бы беглый взгляд на историческую и социальную обстановку того времени. «Надо переселиться в век Гомера, — писал еще Н. И. Гнедич в своем замечательном «Предисловии» к переводу «Илиады», — сделаться его современником, жить с героями, чтобы хорошо понимать их»[46].

5. ГРЕЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО НАЧАЛА ПЕРВОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ ДО Н. Э.