История древней Армении. От союза племен к могущественному Анийскому царству

Из рассказа Елисея Вардапета следует, что сопротивление началось среди духовенства, охватило народ и в конце концов увлекло за собой нахараров. Эти знатные господа, какими бы ни были их внутренние убеждения, фактически отреклись от христианства, но духовенство не сдалось. «Епископы отправились каждый в свою епархию, послали своих викариев в селения, деревни и во многие замки горных округов. Они сумели собрать толпы». Священнослужители и миряне, мужчины и женщины брались за то оружие, которое оказывалось под рукой. По словам Елисея, нахарары со своими войсками и сопровождавшими их магами вернулись в Армению в ноябре 449 года, и их люди встали лагерем в Анкхе, возле Двина. Через 25 дней после этого, в воскресенье, маги принялись было ломать двери церкви, но простой священник Левонд воспрепятствовал этому, призвав толпу на помощь и спровоцировав народный бунт, который заставил магов отступить. «Люди вооружились камнями, чтобы разбивать голову магов, и гнали их каждого до его дома». Новость об этом мятеже быстро распространилась вокруг, и народ из всех соседних округов побежал в Анкх на помощь восставшим.

Мятеж в Анкхе, о котором рассказывает Елисей, был типичным для этих событий. Нахарары после своей моральной капитуляции пред Йездигердом II не осмеливались сопротивляться и стонали от горя, но позволяли обращать Армению в зороастризм. Народные массы сами по призыву духовенства начали стихийное сопротивление. И, по словам того же автора, маги, присланные упразднить христианство в Армении, испугались. Елисей рассказывает, что они советовались с Васаком Сюникским, как им вести себя. Васак находился в еще более двусмысленном положении, чем другие нахарары. Он по-прежнему носил сан марзбана и отвечал перед царем Персии за поддержание порядка в Армении, а потому в первую очередь желал остаться в милости у царя. Елисей и Лазарь позволяют нам на мгновение заглянуть в его душу и понять, какую драму переживал этот человек с нечистой совестью, бесспорно, очень набожный христианин, который, «сотрудничая» с врагами своей веры, постепенно оказался в их стане. По словам Елисея, он посоветовал магам осуществлять их план по частям, шаг за шагом и не доводить народ до восстания жестокими и грубыми мерами. Он посоветовал им более тонкую, но также, несомненно, более коварную политику: награждать тех, кто отречется, почестями и должностями и этим привлекать армян в свою веру. Сам Васак начал проводить эту политику, и она быстро привела к тревожным для христиан результатам. Идя по этому пути, дворянство и армия Армении незаметно стали бы исповедовать зороастризм. Однако народные мятежи местного масштаба, как в Анкхе, не превращались во всеобщее восстание.

Вардан Мамиконян – вождь армянского сопротивления

Чтобы это случилось, понадобилась инициатива Вардана Мамиконяна. Могущество его клана и звание верховного главнокомандующего, которое он носил, делали его голос решающим. Его христианская вера была вне сомнений, однако он тоже, под чужим влиянием, простерся на земле перед Огнем и Солнцем, когда этого потребовали. Разочарование в себе и, может, верность династии Сасанидов подсказали ему решение уехать на территорию Византии. Когда он добрался до Араманы в провинции Багреванд, с ним встретились посланцы марзбана Васака Сюникского[165] и сообщили, что тот умоляет его вернуться. У Васака не могло не вызвать беспокойства, что клан Мамиконянов, самый могущественный в Армении, может перейти в подданство Византии. Послы уговорили Вардана вернуться в Персармению. Правда, Вардан и сам находился в неловком положении: тем, что в Персии официально отрекся от христианства, он исключил себя из христианской общины. Но со всех сторон на него давили, настаивая, чтобы он возглавил восстание. Больше всех подталкивал его к этому другой могущественный нахарар, Ваган Аматуни. Лазарь из Парпи, несомненно враждебно настроенный против клана Аматуни, считал, что причиной такого поведения было не только христианское благочестие: Ваган полагал всеобщее восстание подходящим средством погубить Васака Сюниккого, которого ненавидел всей душой. Следует сказать, что два сына Васака находились при персидском дворе, где их удерживали в качестве заложников: этим Йездигерд II обеспечивал себе верность своего верховного наместника. В случае восстания положение Васака стало бы безнадежным: если бы он присоединился к восставшим, его сыновья были бы брошены в тюрьму, а если бы он остался верен персам, то мятежники уничтожили бы его как предателя и отступника веры.